- Нет, дело было не так. Она узнала об этом всего несколько месяцев назад, и притом совершенно случайно.
- Как это случилось? - чуть отодвинувшись от Эйми, чтобы лучше ее видеть, спросил Джейсон.
- Она купила для Макса кое-какие рождественские подарки, уже потеряв надежду, что когда-нибудь увидит его снова, и в числе их была однако детская книжка, которую я иллюстрировала, и на ее обложке был мой портрет.
- Так просто, - заметил Джейсон и улыбнулся, вспомнив все свои мучения и терзавших его надеждой на успех детективов. - А какой у тебя псевдоним?
- Мое настоящее имя Амелия Радкин. Фамилию Билли я взяла лишь ради него, но юридически это оформлено не было. Я значилась в нью-йоркском телефонном справочнике, но понимала, что у меня не было никакой надежды на то, что ты станешь искать меня и найдешь.
Джейсон еще крепче сжал ее в своих объятиях.
- Я рад, что это случилось. Если бы ты не уехала, я продолжал бы жить, как прежде. Уверен, что продолжал бы безостановочно работать, чтобы доказать, что могу содержать тебя…
- Но почему тебе нужно доказывать что бы то ни было мне?
- Потому что ты - женщина, которую я люблю, единственная, которую я когда-либо любил.
Эйми, повернувшись, посмотрела на Джейсона.
- Но если верить Милдред, жители Абернети устроили тебе здесь такую тяжелую жизнь, что ты должен был бы улететь отсюда первым самолетом.
- Согласен. Они неблагодарные, всем недовольные люди, но, с другой стороны, они видят во мне личность. Мистер Уильямс, хозяин магазина скобяных товаров, говорил мне, что я всегда был упрямым и таким и остался. Может быть, меня удержало здесь то, что я постепенно окружил себя людьми, которые не были подхалимами. Если в Нью-Йорке стоило мне лишь поднять бровь перед моими служащими, как они тут же шли на попятную и говорили то, что, по их мнению, мне хотелось услышать. Но здесь… - Джейсон улыбнулся.
- Здесь тебе говорят то, что о тебе думают, - закончила за него Эйми.
- Да. Милдред изо дня в день твердила мне, что я был причиной твоего отъезда. Что мы с Дэвидом сыграли такую скверную шутку, что любая здравомыслящая женщина…
- Не намекай, что я была в здравом уме, когда бежала отсюда с ребенком без всяких средств к существованию.
- Ах, - улыбнулся Джейсон, - но ведь все это прошло. И у Макса, наконец, есть отец. Конечно, если ты не возражаешь против меня в этой роли.
- Я приму тебя, если мы тебе дороги, - тихо ответил Эйми, - но…
- Что?
- Сегодняшний день стал для меня откровением, потому что сегодня я поняла, что мой сын в свои два с половиной года превзошел меня не только в искусстве, что он проницательнее меня. Боюсь, я похожа, на большинство других людей, и твои деньги не позволят мне видеть тебя таким, каков ты на самом деле. Но Макс всегда понимал, что скрывается в тебе под внешней оболочкой.
- Действительно, проницательный мальчик, - согласился Джейсон так, что Эйми рассмеялась. - Как ты думаешь, не заиметь ли нам еще несколько таких мальчиков?
Эйми тяжело вздохнула:
- Тошнота по утрам, изнеможение, и… О, нет нет… опять это кормление грудью!… - почти простонала она, но, увидев лицо Джейсона, расхохоталась. - Ну, разумеется, мне хотелось бы иметь много детей. Не меньше полудюжины.
- А если у них будут седые волосы? Но прежде чем Эйми сумела ответить, в них угодило что-то вроде реактивного снаряда, со шлепком приземлившегося на Джейсоне.
- Какого черта… - начал было он, пытаясь разобраться в сплетении рук и ног, которые, казалось, были повсюду.
- Ах ты, дьяволенок! - смеясь, воскликнула Эйми, протягивая руки к сыну. - Ты заставил Дорин привезти тебя обратно, да?
Джейсон на мгновение пришел в ужас при мысли о том, что мог увидеть и услышать ребенок, плохо представляя себе, что подобные взрослые секреты давно ушли в прошлое.
Однако у него не было времени для созерцания благословенного поворота в своей судьбе, потому что Макс встал на ноги и ринулся вперед. Эйми знача, чем это грозило, и прикрыла голову руками, и Джейсон принял все мальчишеские килограммы на свое лицо.
- Обезьяны! - ликующе воскликнул Макс и запрыгал на животе своего новоявленного отца.
