– Да, соседи сказали, что к нам приходил следователь. Но зачем? Разве что-то случилось с Павлом?
– А почему сразу с Павлом? – насторожились девушки.
– Ну, понимаете, он такой человек, что с ним постоянно случаются разные истории, – доверчиво пояснила подругам Оксана. – Он мне сам рассказывал, как в него несколько раз стреляли. И даже гранату кидали. И наркотики подбрасывали. Но он очень ловкий, мой Павел! И каждый раз выходил сухим из воды!
И гордость, которая прозвучала в голосе Оксаны, объяснила подругам все лучше любых слов. Перед ними стояла еще одна жертва обаяния Павла.
– Да, Оксана, мы пришли к тебе по поводу Павла, – хмуро сказала девушке Мариша.
Оксана, не замечая тона Мариши, просияла, но отошла на всякий случай подальше от своей двери.
– Я не понимаю мою маму, – шепотом пояснила она подругам. – Сначала Павел ей очень понравился. Но потом однажды она вернулась домой очень сердитая, сказала, что мой Павел мерзавец, и к тому же женатый мерзавец. И что я больше никогда с ним не увижусь. Я, разумеется, запротестовала. Я знала, что Павел женат. Но он сказал, что обязательно разведется с женой. И я знала, что он меня не обманет. Он в меня действительно влюбился. По-настоящему. В этом женщина не может ошибиться.
Юлька только вздохнула. В свое время она тоже была уверена, что Павел просто без ума от нее. А потом выяснилась правда про его предыдущих жен, появилась свекровь с ребенком от первого брака Павла, а потом и Ангелина, и, как ни странно, тоже с ребенком. Так что Юлька в какой-то мере Оксану понимала и сочувствовала ей. Оксане еще предстояло открыть в своем любимом то, что Юлька и ее подруги знали уже давно.
– Так что хотел передать мне Павел? – с нетерпением спросила Оксана.
Подруги переглянулись, и Мариша сказала:
– Оксана, ты только не волнуйся, но Павел мертв. Его убили. И милиция подозревает в убийстве тебя, твою мать и, может быть, кого-то из ваших родственников-мужчин.
Услышав это, Оксана сначала побледнела, а потом робко улыбнулась.
– Вы меня разыгрываете? – спросила она.
– Юлька, покажи ей справку о смерти Павла, – потребовала Мариша.
Юля послушно достала бумажку и дала прочесть ее Оксане. Реакция была бурной – сначала из глаз Оксаны брызнули слезы, а потом она кинулась в дом. Подруги кинулись за ней, потому что Оксана по рассеянности или умышленно утащила с собой справку о смерти Павла. Но дверь оказалась закрытой. Однако буквально через минуту она открылась, на пороге появилась седая сутулая женщина и словно фурия накинулась на подруг.
– Не знаю, кто вы такие и кем приходитесь этому мерзавцу! – закричала она. – Не знаю и знать не хочу! Убирайтесь немедленно отсюда. Иначе я в вас газовым баллончиком прысну! Мне стоило стольких трудов, чтобы моя дочь немного забыла этого негодяя, а вы являетесь и снова тревожите ей душу.
– Не беспокойтесь! – твердо сказала Мариша. – Павел вас больше не побеспокоит. Он мертв. Убит. Но ваша дочь стащила у нас справку о его смерти.
– Убит?! – повторила за Маришей мать Оксаны. – Вы шутите?
– Если поторопитесь, то еще сможете прочесть это на той бумажке, которую ваша дочь унесла с собой, – сказала Инна. – Только поспешите, а то Оксана зальет ее слезами, бумага раскиснет, чернила растекутся, а Юльке еще получать свидетельство о смерти своего мужа по этой справке. Да поспешите же!
Иннины слова, кажется, возымели действие. Оксанина мать кинулась следом за дочерью. Так как дверь оказалась незапертой, подруги заглянули в квартиру. Там действительно стояли еще какие-то коробки и две дорожные сумки, словно хозяева только что вернулись с дальней дороги и у них еще руки не дошли распаковать вещи. Через минуту появилась мать Оксаны, сжимая в руках немного помятую и влажную, но в целом хорошо сохранившуюся справку. Женщина надела очки и прочла содержимое справки.
– Действительно! – прошептала она. – Неужели господь услышал мои молитвы? И этот тип теперь оставит мою девочку в покое?
– А что, он сильно ей досаждал своим вниманием? – поинтересовалась Мариша, пропустив мимо ушей первую фразу женщины.
– Не то слово! – воскликнула мать Оксаны. – Да вы проходите в дом. Я вас чаем напою. Простите, у нас тут коробки. Так что вы поосторожней. Не ударьтесь. Мы с дочерью только что вернулись из Рязани. Распаковать еще ничего не успели. В Рязани у нас родственники, вот надавали с собой всяких посылок для знакомых. Еле дотащили с Оксанкой.
Подруги осторожно просочились в кухню и стали ждать чай. Пока мать Оксаны спускала воду из крана, пока пыталась найти печенье и заварку, подруги успели присмотреться к ней. Нога у женщины явно была больше тридцать шестого размера. Да и наличие коробок с домашними соленьями и маринадами заставляло думать, что Оксанина мать и близко не появлялась возле того места, где был убит Павел.
– Соседи рассказали, что к нам следователь приходил, пока мы в Рязани были, – сказала Елена Федоровна, мать Оксаны. – Я голову сломала, пытаясь понять, чего ему от нас нужно. А теперь-то мне все ясно. Это он к нам из-за Павла приходил. Наверное, узнал, что я Павлу угрожала через его любовницу.
– Так вы действительно приходили к ней? – спросила Мариша.
К этому времени чай был готов, печенье пересыпано в вазочку, и Елена Федоровна, прислушиваясь к неумолкающим рыданиям Оксаны, присела за стол вместе с подругами.
– Да, была, – кивнула она. – И очень хорошо, что пошла. Мне Светлана многое про этого мерзавца порассказала. Я ведь сначала не разобралась, что Павел за человек. Думала, из себя положительный, при деньгах. Чем не жених для дочери? А потом Оксанка неожиданно увидела, что ее Павел заходит в один дом тут рядом, через квартал от нас. И не один, а с какой-то черноволосой женщиной. Ну, Оксана его дождалась, когда он из дома вышел, с ним поговорила. И Павел признался, что тут живет его старая знакомая. Оксанка-то расстроилась. Домой в слезах прибежала. С собой покончить грозилась. А я мать. Мне свое дитя жалко. Вот я и пошла ругаться к той женщине, которая, я так думала, жениха у моей дочери уводит. Не скрыла, что Оксанка не в себе и покончить с собой грозится.
– А что Светлана?
Елена Федоровна возбужденно взмахнула руками.
– Мне Светлана про Павла такое рассказала, что я домой примчалась и сразу же запретила Оксане даже разговаривать с ним. Оказывается, у него есть ребенок от прошлого брака, о котором он совсем не заботится. И к тому же Павел был на то время, когда стал ухаживать за Оксанкой, уже женат. И разводиться не собирался. Светлана-то и сама втихомолку надеялась, что Павел разведется и на ней женится. Ребенка даже родила от него. А тот и не подумал на ней жениться, даже после того как у них родилась девочка.
– И вы решили, что такая судьба вашей дочери совсем не подходит, – подсказала Елене Федоровне Мариша.
– Вот именно! – решительно кивнула та. – Оксана еще молодая девушка. У нее будут и другие женихи. Без кучи детей и жен. Зачем ей такие проблемы? К тому же честный человек должен был бы сразу сказать, что, мол, так и так – да, когда-то был женат, есть ребенок. Ну не обязательно про любовницу и нынешнюю жену рассказывать. Бог уж с ним! Но про бывшую жену и ребенка мог бы и рассказать. А он не стал. Значит, недоброе у него на уме было. И повел он себя так странно, когда я ему всю правду выложила. Прямо затрясся от злости. Я даже испугалась. Такой злой стал, я думала, ударит. Хорошо, соседка у нас в это время была. При ней, должно быть, не решился.
