— Со мной? Ничего, о чем стоило бы рассказывать.
— Красивой женщине всегда есть о чем рассказать.
Щелчок. Словно повернули выключатель, и он снова превратился в развязного плейбоя.
— Ну… Моих родителей зовут Уорд и Джун Кливер, я выросла в предместье Чикаго с двумя братьями, которых обожаю.
— Как история из книжки.
Сначала ее жизнь и правда была похожа на сказку. Но только сначала.
— Да, — согласилась она с вымученной улыбкой.
Эллисон больше ничего не добавила. Она поменяла позу, пряча от него взгляд. Уткнувшись подбородком в поджатые колени, женщина уставилась на банку с содовой.
— Ты, наверно, была в детстве озорницей, — улыбнулся Джей Ти.
Эллисон расхохоталась.
— Вовсе нет, кто тебе это сказал? Моя подруга была самой популярной девочкой в классе, а меня всегда считали зубрилой.
— Да, нелегкая доля тебе выпала, — сочувственно покачал головой Джон.
— Мне это нравилось. Я всегда хотела быть лучшей по всем предметам. Жертвовала танцами, вечеринками, но дело стоило того. Я поступила в колледж, а потом в ветеринарную академию.
— Вот это мне непонятно. Почему ты решила стать ветеринаром?
— Почему? Потому что я люблю животных и мне нравится медицина.
Джон покачал головой.
— Я имею в виду, почему ты решила работать ветеринаром здесь?
— Ты спрашиваешь, почему я оставила своих кошечек и собачек и большую зарплату ради жизни здесь, в степном захолустье?
— Именно так.
— Мне нужны были перемены, — пожала плечами женщина. — Я хотела увидеть другую жизнь. И мечтала о горах.
Это было почти правдой. Ему незачем знать, что они мечтали об этом с Дэвидом, что это он хотел переехать сюда, что это его мечту она теперь воплощает. Фактически ему вообще незачем знать про Дэвида.
Ей было стыдно за свое явное влечение к Джону Тайлеру. Она чувствовала себя предательницей по отношению к мужу. И при этом говорить с ним о Дэвиде — она умерла бы от стыда.
— И все-таки, — добавил Джон, возвращая ее внимание к разговору, — здесь в округе сотни ветеринарных клиник для кошек и собак.
— Я знаю, — кивнула женщина. — И я почти согласилась на одну из них, но потом риэлтер дал мне бумаги доктора Себринга, и это показалось мне хорошей перспективой.
— Боли в спине, ночные дежурства, синяки на подбородке, — прокомментировал Джон.
Эллисон улыбнулась.
Несмотря на смущение и стыд, она наслаждалась его обществом и уже начала немного расслабляться.
— Но тогда я об этом не думала, — рассмеялась она. — Если бы я только знала… Но в тот момент у меня перед глазами стояла совсем другая картина: горы, лошади, маленький городок. Я импульсивно приняла решение переехать сюда.
— Вот так просто?
Элли сделала глоток содовой.
— Именно так. И вот я здесь.
— Сама по себе, — прокомментировал он, пытаясь вызнать что-нибудь о ее личной жизни.
— Сама по себе, — Эллисон сделала вид, что не заметила этой попытки.
— Значит, ты не собираешься возвращаться в Канзас-Сити? Нет мужчины, который тебя там ждет?
— Нет, — сказала она полным боли голосом и тут же выдавила улыбку: — Только родители. Они помогали мне с переездом, но, увидев Сандаун, были бы счастливы вернуть меня в город.
— Представляю, — усмехнулся Джон. — После жизни в большом городе…
— Им кажется, что я переехала на другую планету.
— Добро пожаловать на Марс, док, — шутливо салютовал Джон. — Потеря для Канзас-Сити — выигрыш для Сандауна.
У нее не было другого выбора, как чокнуться с ним содовой.
— Я справлюсь. Конечно, нелегко привыкать к работе с крупными животными, но я люблю вызовы.
— Я тоже, — посмотрел прямо на нее Джон Тайлер. — Я всегда готов принять вызов, потому что рассчитываю на победу, — добавил он.
Эллисон, конечно же, уловила смысл, скрытый за этим утверждением, и поэтому решила проигнорировать его.
— Сейчас моя цель — удержаться на плаву. Я знала, что это будет нелегко, но все равно оказалась не готова. Мне столько приходится ездить. Но на следующей неделе будет полегче. Новая ветлечебница в Дейтоне присоединится к ночным дежурствам, и я наконец смогу выспаться.
— Работая в клинике и одновременно ремонтируя дом, ты скоро совсем вымотаешься.
— Мне нравится быть активной, — пожала она плечами.
— А как насчет светской жизни?
— Светская жизнь? В Сандауне? Ты что, смеешься?
— Ты удивишься, — сверкнул белоснежными зубами Джон, — когда узнаешь, как нам здесь весело. А как ты развлекалась в Канзас-Сити?
— По-всякому, — коротко ответила Элли.
— Ходила на свидания?
Еще одна попытка узнать побольше о ее личной жизни, но она и на этот раз не заглотила приманку.
Прочитав настороженность в ее глазах, Джей Ти поспешил добавить:
— Я только хотел сказать, что такая женщина, как ты, не могла не иметь сотню поклонников, мечтающих пригласить тебя на свидание.
— Никаких поклонников, — заверила его Эллисон.
— Поразительно! Все мужчины что, с ума посходили? Ослепли? Стали гомосексуалистами?
Эллисон рассмешил его комический ужас.
Но как бы он ей ни нравился, как бы ее к нему ни влекло, она не могла себе позволить продолжать это затянувшееся свидание.
— Джон… Джей Ти, — поправилась она, — ты приятный мужчина, но…
— Вот оно… это вечное «но». Пора бежать, пока ты не разбила мне сердце.
— Я не собираюсь разбивать тебе сердце.
— Да? Тогда почему мне кажется, что оно истекает кровью?
Эллисон устало спросила:
— Когда ты остановишься?
— Остановлюсь? Должен открыть тебе один маленький секрет. Я еще и не начинал.
Эллисон застонала, отчаявшись сломить его упорство.
— Ты устала, — вскочил Джон на ноги.
Он был достаточно умен, чтобы понять, что не нужно дальше настаивать. Лучше выждать новый подходящий момент.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Джон, надевая шляпу, — а потом развлечься, нельзя все время работать.
Попрощавшись и пожелав ей спокойной ночи, он вышел. Эллисон даже не успела поблагодарить его за помощь с ремонтом.
Ну что ж, подумала она, глядя, как ковбой растворяется в ночи, в другой раз.
Странно, но с его уходом ей вдруг стало грустно и одиноко.
