– Зачем вы явились в наше Щебетание? – холодно поинтересовалась Яркая, к которой почтительно обращались «леди Роза». А венок, традиционно украшающий фей этого Двора, состоял только из этих цветов.
Серебряные Ручьи находились неподалёку от Дворца Ярких, и неудивительно, что здесь верховодили старшие феи этого Двора.
– Вы знаете зачем! – громко ответил Страус. И прежде чем ему возразили, продолжил: – Мы не преступники!
– Захариус считает иначе, – заметила Яркая.
– Захариус лгун и предатель! – так же громко заявила Ириска. Она впервые видела других фей, немного стеснялась старших, но решила, что не должна молчать.
– Кого же он предал? – удивилась леди. – Все знают, что Захариус пытается спасти тебя и вырвать из лап… э-э…
– Продолжай, – с издёвкой предложил Хиша запнувшейся Розе. – По-твоему, Захариус пытается вырвать девочку из моих цепких крыльев? Или вырвать меня из лап девочки?
– У меня руки!
– Я знаю.
Все посмотрели на Ириску, а стоящая ближе всех Полундра удивлённо приподняла бровь.
Все посмотрели и увидели, что перед ними стоят друзья и глупо даже предполагать, что кто-то из них кого-то похитил. Все это поняли, и Страус приободрился. Хотя и видел, что старшие почему-то настроены против них.
– Захариус предал фей, – продолжил Дикий, внимательно разглядывая волшебниц. – Он изобрёл способ отнимать память о Прелести и так извёл почти всех Непревзойдённых.
– Ерунда! – махнула рукой леди Роза.
– Этого не может быть! – поддержала её вторая Яркая.
– У меня подруга – Непревзойдённая, так она стала больше времени уделять учёбе, – авторитетно заявила старшая Замечательная. – Поэтому редко приходит в Прелесть.
– Рано или поздно все покидают волшебный мир.
– Таков закон.
– Его невозможно изменить.
Старшим удалось отвлечь фей от неудачного начала и заставить слушать себя. И феи постепенно загомонили так, как было нужно Розе и её подружкам:
– Страус выглядит подозрительно.
– Не зря их племя называют Диким!
– Говорят, он сильно кусается.
– Или щиплется.
– Почему он без намордника?
– Без наклювника…
– А такие бывают?
– Мне он сразу не понравился.
– И перья у него топорщатся!
– Кто-нибудь уже позвонил циркачам?
– Я написала о Непревзойдённой в чат Щебетания.
Леди Роза нехорошо улыбнулась. Подруги поддержали заводилу, и стало ясно, что помощи беглецам здесь не будет. Не навредили бы.
– Может, Страус и есть преступник?
– Давайте позовём циркачей!
– У кого ещё есть знакомые Непревзойдённые? – громко спросил Хиша, отчаянно пытаясь вновь завладеть доверием фей.
– У меня, – ответил кто-то из толпы.
– И у меня.
– И у меня…
– Когда вы видели своих подруг?
На несколько секунд щебетание смолкло – феи обдумывали вопрос, а затем старшая Замечательная скривила губы:
– Мы не особенно общаемся.
– Я, конечно, ничего против Непревзойдённых не имею, – протянула леди. – Но иногда они ведут себя высокомерно.
– Не как все, – поддержала Розу вторая Яркая.
– Именно. Спасибо, дорогая.
– Не за что, дорогая.
– Они много о себе воображают.
– Как будто лучше всех.
– Много о себе думают!
– Но это ведь не повод отказывать Непревзойдённой в помощи, – растерялся Хиша. – Вы ведь феи, вы должны держаться друг друга.
– Мы сами разберёмся, мафтан.
– К тому же эта девочка считается преступницей, – твёрдо ответила Яркая, глядя прямо на Непревзойдённую. – А мы не помогаем преступникам.
– Это ложь! – не сдержалась Ириска.
– Докажи, – предложила Роза.
– Как я могу доказать, что меня оболгали?
– Мы позовём Захариуса.
– Только не это! – вздрогнула Ириска.
Однако окружающие поняли её восклицание по-своему.
– Ты боишься встречаться с Удомо?
– Не хочешь посмотреть ему в глаза и назвать обманщиком?
– То есть ты виновата?
«Они не верят!» У Ириски выступили слёзы.
В её историю не верят, её саму считают лгуньей, ей не помогут!
Феи, на помощь которых они так сильно рассчитывали, отвернулись, и девочку захлестнула обида. Сестра в плену, её саму чуть не убили, она чудом спаслась, с трудом добралась до Щебетания, и всё ради того, чтобы получить отказ?
– Почему вы мне не верите?
– Тебя считают преступницей, – пожала плечами Яркая.
– Или ты боишься Захариуса! – дерзко заявила ей Рыча.
– А тебе вообще нечего делать в Щебетании! – прошипела в ответ леди Роза.
– У тебя от злости колючки увяли, – не осталась в долгу Полундра.
– Вон отсюда!
Однако никто так и не узнал, кому предназначалось пожелание: Полундре или Ириске с Хишей, потому что в тот самый миг, когда леди Роза завопила «Вон!!», одна из фей подняла голову и удивлённо поинтересовалась:
– А что это за шум?
* * *
Не шум, а настоящий грохот.
Но сначала послышался гулкий топот, на который увлечённые своими делами феи не обратили должного внимания. Одни красавицы толпились вокруг Непревзойдённой, остальные пили чай, примеряли платья, выбирали украшения, играли, болтали, другими словами – вели себя с привычной беззаботностью и пропустили нарастающий звук мимо ушей.
Гулкий и тяжёлый звук – топот разогнавшихся долбоцефалов.
Гиганты мчались к Восточным воротам, и так получилось, что их приближение услышал только Петрович, который как раз копался в одном из двигателей «Бандуры». Запустив мотор, инженер неожиданно для себя различил в привычном рёве посторонний шум, удивился, выключил двигатель, прислушался и понял, что подозрительный шум никуда не делся. Огляделся и увидел клубы пыли над ведущей к Щебетанию дорогой.
Несколько секунд Авессалом бездумно таращился вдаль, пытаясь понять, что происходит, а когда сообразил, когда разглядел рогатые головы стремительно приближающихся гигантов, было уже слишком поздно.
В тот самый миг, когда Петрович раскрыл рот, желая криком предупредить фей о надвигающемся кошмаре, в Восточные ворота Серебряных Ручьёв врезались два здоровенных долбоцефала.
