Именно на такой Трамвай необходимо было попасть Ириске и Полундре.
И именно там, где он останавливался, цирк «Четырёх Обезьян» устроил шумное представление.
– Подходите, дорогие зрители! Подходите, не стесняйтесь! Только сегодня и только для вас на Улётной площади Френцы состоится удивительное и абсолютно бесплатное представление самого знаменитого цирка Прелести! Подходите! Наслаждайтесь!
Конечно же, Трындель, который громко и навязчиво зазывал людей, слегка лукавил: во Френцу приехал далеко не весь цирк. Не было жонглёров, эквилибристов и гимнастов, дрессировщиков и фокусников, акробатов и канатоходцев, зато играл духовой оркестр – его медные трубы празднично блестели на солнце; по всей площади и прилегающим улицам сновали многочисленные клоуны – яркие, весёлые, забавные, способные вызвать смех даже у самого грустного прохожего; а в центре, совсем рядом со станцией, давали представление могучие Кияшки. Здоровенные и мускулистые, они поднимали огромные штанги, жонглировали чугунными гирями, подбрасывали в воздух и без труда ловили тяжеленные металлические шары. Кияшкам хлопали не меньше, чем клоунам, и постепенно площадь наполнилась людьми. Повсюду продавали мороженое и сладости, гремела музыка, надувались шарики самых разных форм и расцветок, и никто из веселящихся горожан не замечал, что циркачи – и клоуны, и Кияшки – с необычайным вниманием наблюдают за Трамвайной станцией, не упуская никого, кто к ней приближался.
– Три билета до дельты Канга, – громко произнесла Малинка, протягивая деньги в окошечко.
– Так далеко на юг? – подняла брови толстая кассирша.
– Решили попутешествовать. – Утончённая мечтательно улыбнулась. – Нам с подругами требуется вдохновение, а Канг прекрасен в это время года.
– Наверное, хорошо быть феей?
– Иногда – хлопотно.
– Почему?
– Потому что приходится путешествовать.
– Хорошая шутка. – Разговаривая, кассирша одновременно изучала расписание и теперь сообщила: – Прямого рейса в дельту Канга нет. Надо будет ехать через Дамаус.
– Разве сегодня не ожидается Трамвай На Четыре Стороны? – удивилась Малинка.
– Ах, извини – забыла! – Кассирша взяла деньги, выдала Утончённой три разноцветные картонки с эмблемой Бегущих Трамваев и улыбнулась: – Приятного путешествия.
– Спасибо.
Девочка спрятала билеты в карман, повернулась и нос к носу столкнулась с белым, бритым наголо клоуном в белом костюме, белой рубашке, белых ботинках и кричаще-красном галстуке. На физиономии клоуна сияла фальшивая улыбка.
– Куда едем? – поинтересовался он и ущипнул себя за нос – вторую красную деталь гардероба после галстука. Нос громко пискнул, клоун улыбнулся, но получилось не весело, а угрожающе. – К бабушке?
– Не твоё дело.
Утончённая хотела пройти к одной из убегающих с площади улиц, но белый заступил девочке дорогу и грубовато произнёс:
– Раз спрашиваю, значит, моё дело.
– Тут многие спрашивают.
– Я – не многие.
– Ты вообще никто.
Клоун недобро прищурился, и Утончённая поняла две вещи: во-первых, вокруг катаются на смешных одноколёсных велосипедах не менее пяти других клоунов, а ещё трое жонглируют; во-вторых, их кольцо сжимается. И получается так, что лучше ответить любопытному белому, а не ссориться с ним.
– Я лечу в дельту Канга, – произнесла девочка, приняв независимый вид.
– С кем?
– С подругами.
– Ты едешь с подругами в дельту Канга? – глуповато переспросил клоун.
– Какой ты догадливый! – похвалила циркача Малинка. – А почему ты спрашиваешь?
– Хочу знать.
– Попробуй поступить в начальную школу – там дают знания.
– Не слишком ли ты дерзкая?
– Это свободный город, а я – свободная фея, – гордо ответила Утончённая. – И я буду дерзить столько, сколько захочу.
– Неужели?
Белый снова стал становиться грубым, но девочка уже пришла в себя, опомнилась и тоже выбрала манеру поведения.
– Опа! – Она ловко выхватила из тубы кисточку, на мгновение замерла, словно прицеливаясь, прошептала короткое заклинание и легонько взмахнула, проводя кисточкой по невидимому мольберту.
На белой физиономии клоуна появилась широкая чёрная полоса.
– Что ты делаешь?
Циркач не увидел, а почувствовал новую краску на лице, заглянул в стеклянное окошко кассы и громко выругался:
– Сделай как было!
– Сам сотрёшь, – холодно ответила Малинка. – И веди себя прилично, циркач, иначе в следующий раз я закрашу тебе глаза несмываемой краской.
– Ты мне угрожаешь? – ощерился клоун.
– Предупреждаю.
Оказавшиеся вокруг горожане засмеялись и захлопали в ладоши, решив, что фея пошутила над циркачом, и белому пришлось отступить.
– Мы ещё увидимся, – пообещал он, направляясь к одной из палаток. Видимо, пришло время поправить грим.
– Жду не дождусь, – мило улыбнулась Малинка. После чего посмотрела на часики и прошептала: – Давайте, девочки, не подведите меня.
До отбытия Трамвая На Четыре Стороны оставалось тридцать минут.
* * *
– Ну что, «указатель» снова не работает? – ехидно поинтересовался Марчелло, глядя на мрачную Бетти.
– Работает, – неохотно ответила Ушастая. И для чего-то потрясла коробочку, с которой возилась всё последнее время.
Примерно полчаса назад «указатель» неожиданно включился и действительно направил циркачей во Френцу, как и предсказал Нелепый. Однако польза от прибора вскоре закончилась, поскольку в самом городе «указатель» вновь забарахлил, а на Улётной площади красная стрелка и вовсе уныло повисла, безжизненно уставившись в булыжную мостовую.
И теперь Бетти просто бродила среди веселящихся горожан в надежде разглядеть беглянок.
– «Указатель» точно работает? – издевательски повторил Нелепый.
– Да.
– И где же наша маленькая подружка? Где Непревзойдённая?
– Здесь. – Бетти помахала рукой, указывая на запруженную народом площадь. – Фея здесь, но отыскать её в толпе прибор не может.
– Ладно, мы справимся, – пообещал Марчелло, которому надоело мучить Ушастую. – В конце концов, мы знаем, что она попытается сесть на Трамвай, до прибытия которого осталось… – Нелепый посмотрел на огромные нелепые часы, которые украшали его волосатое запястье. – До прибытия которого осталось двадцать минут.
– Подождём.
– Подождём.
– А потом поймаем её, – захохотал Кияшко, который до сих пор молчал. – Поймаем, как только явится.
