– Это наш мир, Папаша, наша Прелесть, и мы никому её не отдадим. Мы прогоним Марево и холод и снова будем смеяться на улицах Френцы. Я обещаю!
Сказав это, Полундра ступила на площадь, подняла с мостовой волшебную кисточку, прижала её к груди, развернулась и, не прощаясь и не оборачиваясь, быстрым шагом направилась вверх по улице Грёз.
Глава XXIV
в которой Ириска видит Пятно Плесени и впервые демонстрирует силу Непревзойдённых
Они летели на юг. Быстрее птиц и без устали. Они летели к тёплому океану, в безбрежных водах которого затерялся остров Непревзойдённых. Они летели к прекрасному Коралловому Дворцу, слава о котором гремела на весь мир.
Они летели на юг.
«Бандура» шла выше облаков – Петрович не хотел, чтобы их заметили с земли помощники Захариуса, – и потому чудесные виды Прелести появлялись не часто: то в разрывах белоснежных небесных сугробов мелькнёт озеро, то лес, то часть горы или река… Потом облака исчезли, потому что начались пустыни, которые, в свою очередь, сменились буйной растительностью джунглей.
Они летели на юг.
Путешественники уже знали, что случилось во Френце, у Дворцов и на полянах фей – вся ПрелеСеть только о том и говорила, – и потому настроение на борту «Бандуры» было плохим. Очень плохим. Услышав о вспыхнувших по всему миру Звёздах, Ириска ушла из кабины пилота и долго-долго сидела в салоне, отвернувшись к иллюминатору и, наверное, разглядывая проплывающие мимо облака. Затем вернулась в кресло и тихо спросила:
– Зачем он так поступил?
Потому что искренне не понимала.
– Это война, – так же негромко ответил Петрович. – Теперь Захариус пойдёт до конца.
– Сначала он расправится с феями, потом возьмётся за мафтанов, а затем, наверное, за малые народы, – добавил Страус. – Захариус хочет изменить Прелесть.
– Но зачем? – переспросила девочка. – Разве нельзя жить в мире? Всем нам?
– Он считает, что в Прелести должны остаться только люди.
– Но почему? Что нам делить? Зачем ссориться?
– Даже у света есть тень, – грустно произнёс инженер, стараясь не смотреть на друзей. Как человеку, ему было особенно стыдно за происходящее. – Удомо – тёмная сторона Прелести.
– И ему наверняка помогает Плесень, – не сдержался Страус.
– Мы не знаем точно, – хмуро сказал Петрович, бросив на Дикого недовольный взгляд. – Нет нужды наговаривать.
– Тогда зачем он нападает на фей? – тут же спросил Хиша.
– Может, Захариус мечтает стать королём Прелести, – предположил Авессалом.
– Разве такое возможно? – недоверчиво осведомилась Ириска. – Вы ведь сами говорили, что Прелесть огромна.
– Люди, которые полностью отдались какой-то идее, не замечают препятствий, – со знанием дела ответил инженер. – Захариус поставил перед собой цель и будет идти к ней до конца, чего бы это ему ни стоило.
– Пока что за его мечту расплачиваются феи, – угрюмо заметил Страус.
– Всё изменилось, – покачал головой Петрович. – Удомо снял маску и открыто назвал себя врагом фей. От такого позора ему не отмыться.
– Значит, он действительно хочет стать королём… – протянул Дикий.
– Не станет, – перебила Хишу Ириска. – Если Захариус избавится от Непревзойдённых, в мир придёт Плесень, и всё вокруг станет тёмным.
– Ты тоже веришь, что он служит королеве Гнил?
– Или служит, или не понимает, что, объявляя войну феям, играет ей на руку, – твёрдо ответила девочка. И тут же ткнула пальцем в лобовое стекло: – Что там внизу? Чёрное?
– Проклятье! – выдохнул Петрович, посмотрев в указанном направлении. – Проклятье!
– Это то, что я думаю? – Страус приподнялся с ведра и подался вперёд, собираясь заглянуть в лобовое окно.
– Да, – уныло ответил инженер. – То самое.
– Что? – уточнила Ириска.
Она поняла, что друзья заметили нечто отвратительное.
– Пятно Плесени.
– Но каким образом оно здесь оказалось?! – Хиша расстроенно взмахнул крыльями, и по кабине вновь полетели пух и перья. Только на этот раз совсем безрадостно. – Неужели Закатный Рубеж треснул?
– До тех пор, пока в Прелести есть хоть одна Непревзойдённая, Рубеж не исчезнет, – напомнил Авессалом строки из старой книги.
– Наша Непревзойдённая ещё ученица, – вздохнул Страус.
– Не важно!
– Я хочу посмотреть на Пятно, – решительно произнесла девочка. – Дядя Петрович, приземляйтесь.
– Ни в коем случае! – испуганно взвизгнул Хиша. Он не понимал, зачем рисковать и приближаться к страшному месту. Да и вообще, будучи птицей благоразумной, старался держаться от тёмной магии как можно дальше. – Лучше улететь.
– Приземляйтесь, – твёрдо повторила Ириска, и Авессалом повёл «Бандуру» к земле, а точнее – к уродующему Прелесть Пятну.
Которое походило на гигантский стог чёрного тумана, накрывший часть джунглей, поле и даже небольшую скалу. Всё, что попало в его мрачную пелену, исчезло, и взглядам доставалась только тьма: чуть блёклая по краю «стога» и антрацитово-мрачная в глубине. Тьма, мечтающая поглотить ещё один мир. Тьма ненависти…
От Пятна тянуло тленом и злом.
– Совсем близко не подлетай, – попросил Страус, крепко вцепившись крыльями в кожаную сумку. Видимо, в ней скопилось достаточно волшебной силы, и Дикий был готов использовать её для защиты или бегства.
– Пятна не расползаются, – напомнил Петрович.
– Раньше не расползались, – уточнил Хиша.
– Ничего не изменилось.
– Откуда ты знаешь?
– Вместо того чтобы ругаться, объясните, что я вижу, – потребовала Ириска.
Она догадывалась, что перед ней нечто очень-очень гадкое, и хотела твёрдо знать, что именно.
– Пятно Плесени, – ответил Страус, – это сгусток мрака и мерзости, сумевший просочиться в наш добрый мир. – Он помолчал и добавил: – Впервые за триста лет.
– Его появление означает, что Захариус Удомо действительно спутался с королевой Гнил и каким-то образом помог частице Тьмы проникнуть в Прелесть, – вздохнул Авессалом, медленно опуская «Бандуру» на поляну. – Закатный Рубеж слабеет.
– Необязательно пугать ребёнка, – поморщился Дикий.
– Ириска должна знать, – развёл руками Петрович.
– И я не ребёнок, – неожиданно серьёзно произнесла девочка. – Я – фея. Моя сестра в плену, а меня уже трижды пытались убить, и вряд ли правда сможет меня напугать.
Инженер и Страус удивлённо переглянулись, после чего Хиша с уважением ответил:
