Увы, надежда не оправдалась.
Цирк с сожалением вздохнул.
Истукан на мгновение замер – он тоже не ожидал, что ярко-красные бутоны окажутся самыми обыкновенными цветами, – но через пару секунд вновь бросился вперёд.
– Зачем ты подарила рыцарю букет? – растерянно поинтересовался Джузеппе, когда девочка пробегала мимо.
Полика ответила энергичным жестом – ни на что другое времени не хватило – и удивилась про себя глупости вопроса: она ведь напрочь позабыла Волшебство и понятия не имела, какие заклинания вложила в Плетения.
И какой сюрприз таится в её последнем оружии…
– Кажется, фее нужна помощь, – неуверенно предположил доктор Соломон, с тревогой наблюдая за тем, как чёрный рыцарь преследует девочку.
– Наверное, лучше дождаться конца представления, – подумав, ответил Кузнечик.
– Возможно, она заманивает Истукана в ловушку.
– Кто знает, что ей нужно на самом деле?
«Огромный волшебный молоток! – мысленно простонала бегущая девочка, случайно услышав последний вопрос. – Чтобы заколотить чудовище в землю! Как гвоздь!»
А чудовище сопело в шаге позади. Сопело, пыхтело, топало и позвякивало двумя острейшими саблями, всем своим видом давая понять, что не остановится, пока не разделается с Непревзойдённой.
Спасения не предвиделось.
Циркачи не вмешивались, даже толстенький Джузеппе стоял, разинув рот, Истукан пыхтел, сабли приближались.
И в этот момент все присутствующие поняли, что если фея проиграет, то вместе с ней закончится и их восстание. Ушастая вылезет из клетки и снова примется измываться над ними, только более зло. Вернутся грубые силачи Кияшки. Вернётся разъярённый неповиновением Удомо, и тьма окончательно поглотит цирк «Четырёх Обезьян».
Из циркачей они станут рабами.
Это поняли все.
И все одновременно подумали: «Нет!»
И у людей сжались кулаки. И вспыхнули глаза.
Пришла решимость сражаться.
Они сделали шаг вперёд…
А в следующее мгновение Полика споткнулась, растянулась на земле, и от неожиданности её выкрик получился не мысленным, а вполне громким:
– Нет!
Циркачи бросились ей на помощь, но не успели.
Схватка подошла к концу.
Упавшая фея мгновенно повернулась и вскочила на ноги, но драгоценные секунды были потеряны, Истукан догнал Непревзойдённую, навис над ней и взмахнул саблями, намереваясь разрубить храбрую девочку на сотню маленьких кусочков.
Трындель закричал от ужаса.
Соломон закрыл глаза.
Кто-то заплакал.
Джузеппе побежал ещё быстрее, в отчаянной и безнадёжной попытке остановить чёрного рыцаря.
Все решили, что фее пришёл конец, но девочка не собиралась сдаваться. Она видела приближающиеся клинки, горящие злобой глаза Истукана, почти испугалась, но… Но вдруг поняла, что третий браслет набрал волшебную силу, и выставила перед собой руку, пуская в ход последнее Плетение.
Спрятанное в нём заклинание сработало, и браслет неожиданно превратился в огромный молоток с красно-зелёной рукояткой и жёлтым телом. В удивительный молоток, лёгкий для самой Полики, но тяжёлый для врага.
Последнее Плетение подарило фее оружие.
– На! – закричала обрадованная девочка, выставив молоток перед собой.
И страшные сабли Истукана со звоном отскочили, не причинив Полике вреда.
Чёрный рыцарь покачнулся и сделал шаг назад.
Циркачи завопили:
– Фея!
И в следующий миг Полика изо всех сил ударила Истукана гигантским молотком, по пояс вогнав ошарашенного противника в землю.
Как гвоздь.
Глава XXVI
в которой Ириска добирается до острова Непревзойдённых и встречается с Захариусом Удомо
Материк остался позади, и вот уже несколько часов они летели над бескрайним тёплым океаном, цвет которого менялся от нежно-зелёного на отмелях до густого синего на глубине. Летели над толщей воды, уходящей далеко-далеко вниз.
В синем небе над синим морем…
Здесь можно было не опасаться помощников Удомо, поэтому Петрович снизился, и «Бандура» шла на высоте птичьего полёта, позволяя пассажирам любоваться белыми барашками игривых волн, выпрыгивающими из воды дельфинами, стаями летучих рыб, огромными китами, черепахами и акулами – удивительными обитателями благодатного океана.
Ириска смотрела во все глаза, быстро перебегала от иллюминатора к иллюминатору, желая увидеть как можно больше, и в салоне летающей машины то и дело раздавался её весёлый смех. И восхищённые возгласы. И обращённые к друзьям призывы: «Да посмотрите! Посмотрите же на это чудо!» И тогда казалось, что они просто путешествуют, а не летят навстречу неизвестности.
Случалось, путешественники замечали корабли под шапками белоснежных парусов, но далеко, на самом горизонте, поскольку остров Непревзойдённых лежал в стороне от торговых путей, и когда перед летающей машиной появилась земля, вокруг не оказалось ни одного паруса.
– Ты уверен, что мы прилетели куда нужно? – тихо спросил Страус, когда «Бандура» зависла над затерянным посреди океана клочком суши.
– Абсолютно, – мрачно ответил Петрович.
– Уточни координаты, – предложил Дикий.
Он отказывался верить своим глазам.
– Я трижды вычислил наше местонахождение и ещё ни разу в жизни не был так уверен в том, что проложил курс правильно.
– Мы над островом, – грустно проронила Ириска. – Над тем самым островом.
Авессалом снял шлем и отвернулся.
– Нет! – выкрикнул Хиша. – Я не понимаю! Я не верю, что мы там, где нужно! Не верю! Не верю! Не верю!
Он едва не плакал.
– Что произошло? – тихо спросил Петрович.
Но ему никто не ответил.
Потому что никто не знал.
Они прилетели. А Дворец исчез.
Точнее, превратился в бесплотный мираж. Путешественники видели прекрасные башни, мраморные стены, чудесные статуи, фонтаны, скверы, беседки, домики, набережные – видели всё. Но всё это было нежной дымкой, накрывающей чудесный остров призрачным покрывалом.
Коралловый Дворец обратился в туман. Их путешествие закончилось ничем.
– Но как? – Дикий первым выскочил из «Бандуры», когда машина приземлилась на песчаный пляж, добежал до миража, прикоснулся крылом к подрагивающему изображению великолепного дворца, убедился, что в нём нет крепости камня, обернулся к друзьями и со слезами на глазах повторил: – Как?!
