– Ты спас мне жизнь…
– Это не важно, – спокойно ответил Хиша. – Ты спасла всех нас.
– Я рада, что мы подружились.
– А я этим горжусь, Непревзойдённая, – неожиданно серьёзно произнёс Страус. – И ты на самом деле молодчина: никто не смог бы пройти через эти испытания лучше.
– Ты всё затеял, – напомнила Ириска. – Если бы ты не вытащил меня из цирка, Прелесть, возможно, попала бы под власть Захариуса. Или старухи Гнил.
– Давай не будем говорить о всякой ерунде. – Хиша наклонился и мягко прикоснулся клювом к голове девочки. – Увидимся.
– Обязательно.
– Я буду ждать.
Ириска закрыла глаза и крепко-крепко прижалась к пернатому другу.
Потом к ней подходили мафтаны, и старшие феи, и младшие феи, Трындель, Джузеппе и другие циркачи, и воины Рубежа, гномы и представители других народцев, и простые люди, которые не побоялись прилететь на остров, чтобы сражаться за Прелесть, – все они хотели лично сказать Ириске и Полике «До свидания!» и пожелать удачи.
Прощание затянулось минут на тридцать, а затем присутствующие деликатно отошли, оставив сестёр наедине.
– Вот всё и закончилось, – тихо сказала Полика. И грустно улыбнулась: – Прелесть спасена, а я так ничего и не вспомнила.
И посмотрела на Коралловую диадему, что украшала белокурую головку сестры – на классическое украшение фей Двора Непревзойдённых.
– Даже всё позабыв, ты сплела браслеты, которые я ещё долго не научусь создавать, – мягко ответила Ириска. – Ты – великая волшебница.
– Просто хорошая.
– Великая.
– В любом случае всё это в прошлом. – Полика взяла сестру за руку. – Вернувшись домой, я навсегда позабуду Прелесть.
– Нет.
– Почему?
– Потому что ты не отправилась домой, как должна была, а осталась в Прелести и плела Волшебство…
– Да, я плела Волшебство… – Полика грустно улыбнулась, припоминая браслеты, с помощью которых ей удалось вернуть себе свободу и победить страшного Истукана. И с надеждой спросила: – Ты веришь, что у меня получится?
– Мы должны верить, – твёрдо ответила Ириска. – Ты верила, когда создавала Волшебные Плетения, и у тебя получилось. Теперь поверим, что ты сможешь побороть Звезду Забвения.
– Я очень хочу побороть её…
– И у тебя должно получиться! Нужно верить.
– Ты повзрослела, – помолчав, сказала Полика. – И стала настоящей Непревзойдённой.
– Как ты, – улыбнулась Ириска.
– Пойдём, я отведу тебя домой!
Старшая сестра сжала в руке Самоцветный Ключ, и девочки дружно шагнули в вертикальную «лужу» холодного воздуха, покинули Прелесть и оказались там, где началось их необыкновенное приключение: у большого дерева на краю «футболки»; и примерно тогда, когда оно началось, лишь на пару часов позже. А значит, никто не поймёт, что девочки отсутствовали несколько дней, и не узнает их маленький секрет…
Полика оценила сгустившиеся сумерки и негромко произнесла:
– Пожалуй, пора домой.
Она выглядела чуточку растерянно и чуточку беспокойно, как человек, который совершенно не помнит, что с ним недавно происходило. Точнее, ему кажется, будто что-то происходило, но всё вокруг подсказывает, что ничего не было, и человек теряется…
– Красивый камень, – произнесла Ириска, указывая на самоцвет.
– Красивый, – согласилась Полика, с недоумением разглядывая Ключ. – Он тебе нравится? – Камень погас, потерял привлекательную яркость, из-за которой его и называли Самоцветным, но всё равно остался красивым. – Если нравится, возьми.
– У меня есть похожий.
– А я уже выросла из собирания камушков. – Полика решительно протянула самоцвет сестре. – Дарю.
– Спасибо. – Ириска положила погасший Ключ в карман, улыбнулась и отвернулась, надеясь, что Полика не заметит, что улыбка получилась грустной, и повторила: – Спасибо.
– Поехали домой.
– Конечно.
Ириска подняла велосипед, но остановилась, обернулась и посмотрела на тёмные деревья так, будто могла рассмотреть сквозь них далёкий остров с прекрасным Коралловым Дворцом. Посмотрела и улыбнулась, потому что точно знала, что Прелесть есть. И она совсем рядом.
Иногда вы замечаете, что дети стали старше. Неожиданно. Как снег на голову.
Ещё вчера они задавали наивные вопросы, не понимали значения многих слов, наполняли свою жизнь ненужными обидами, а сегодня их взгляды становятся другими, и вы безошибочно определяете, что дети выросли.
Они всё ещё носят косички, марают тетрадки, а иногда, когда никто не видит, играют в кукол, но ваши глаза не лгут – дети выросли.
И кто знает, почему это произошло именно сейчас: то ли они гонятся за друзьями, то ли пришло время, то ли это случилось потому, что где-то, далеко-далеко, в мире, который мы, взрослые, давным-давно позабыли, нашим детям пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть…
