Впрочем, подразумевалось, что в музей она поведет немцев одна. А Леся отправится домой и будет там изображать ветхую старушку и вообще выяснять, что это за личность такая — Леночкин Жорик.
— Нет, — покачал головой Йене. — Не хотим.
— Тогда в Эрмитаж, — предложила Кира.
— Да что вы, девочки, — вздохнул Якоб. — Зачем вам эти музеи? У вас дворцы, и у нас дворцы. У вас музеи, и у нас музеи. Давайте лучше выпьем. Я тут обнаружил несколько марок пива, которое никогда еще не пробовал.
И он в самом деле заказал «Балтику». Номер «один». Всего же в меню их было семь.
— Этак они тут до вечера сидеть могут! — с тревогой прошептала Кира на ухо подруге.
— Пиво без водки — деньги на ветер, — согласилась Леся. — Что же делать?
— Любезный! — остановила официанта Кира. — Водка у вас есть? Вот это уже хорошо. В таком случае тащите четыреста. Да нет, чего уж там, несите все пол-литра.
Немцы появление водки у них на столе приветствовали криками возмущения. Оказывается, они заботились о своем здоровье. И каждый день глушить водку отказывались наотрез.
— Русская традиция! — сурово заявила Кира. — Надо!
С традицией страны их невест немцам пришлось смириться.
— Только чуть-чуть. — Они с мольбой в глазах уставились на Лесю, державшую в руке хрустальный пузатый графинчик.
— Разумеется! — согласилась Леся и быстренько, пока Кира отвлекала внимание немцев, плеснула им по солидной порции водки в пивные бокалы.
Выпив, немцы раскраснелись. И следующая порция прошла уже легче. Затем немцы совсем развеселились, а через короткое время их потянуло в сон. Пришла пора транспортировать их до дома. По пути им в руки была сунута еще бутылка хереса, и они стали совсем тихими и сонными, словно уставшие после прогулки детишки.
Но у парадного подруг поджидали любопытные и до крайности возбужденные соседки. Они еще издалека углядели девушек, тащивших своих кавалеров к дому. Возле самого подъезда уже который день укладывался асфальт; по этой причине таксист и отказался подъехать к дверям.
— И что это вы, девочки, все мужчин к себе водите? — решилась вылезли с вопросом Таисия Григорьевна — круглая бомба с головой, украшенной мелкой химией и закрашенной хной. Если добавить, что при своем метре семидесяти с лишком ее вес уже давно перевали за центнер, впечатление создавалось сильное.
— А вам-то что? — пропыхтела в ответ Кира. — Завидно?
— Так мужчины-то все разные, — заметила проницательная Таисия Григорьевна. — А теперь вот и иностранцы появились. Вы это что же, бордель у себя на дому открыли?
— Какой бордель?! — возмутилась Леся.
На время лишенный ее поддержки Якоб начал заваливаться на кусты акации. Леся с трудом его подхватила и сказала противной соседке:
— Какой бордель? Скорей уж госпиталь. Вы же видите, человек едва на ногах стоит. Плохо ему!
И подруги, уже не обращая внимания на соседок, поволокли своих кавалеров в подъезд.
— Слава богу, что сейчас не тридцать седьмой год, — пробормотала Кира, втаскивая в квартиру Йенса, который так и не расстался с бутылкой хереса. — Расстреляли бы, как пить дать! Живи мы в то время, уже через полчаса к нашему дому прибыли бы суровые сотрудники. И вся наша малина переместилась бы в унылые и сырые закутки, где нам всем уже в течение суток приписали бы кучу статей — начиная от торговли родиной и заканчивая саботажем строительства какого-нибудь очередного «изма».
— Да уж, — пропыхтела Леся, укладывая Якоба на диван в маленькой комнате.
Но когда они приволокли туда же и Йенса, то оказалось: первый немец слишком уж вольготно раскинулся на диване, так что другого пришлось укладывать вторым этажом.
— Ничего, — пробормотала Кира. — Это ведь всего на несколько минут. Только пока у нас будет находиться Жорик. А потом мы их разложим поудобней.
Плотно закрыв дверь в спальню, подруги принялись метаться по квартире. До прихода Жорика оставались считаные минуты. А Леся до сих пор разгуливала в своем природном виде и решительно ничем не напоминала ветхую полупарализованную старушку, которую ей полагалось изображать по сценарию.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Но к тому моменту, когда раздался звонок в дверь, у подруг уже все было готово. Мощный двухголосый храп из спальни был замаскирован включенным радио. Леся же, сгорбившись и кутаясь в одеяло, сидела в кресле. А Кира спрятала свои волосы под цветастым платком, сделав вид, что у нее там полно бигуди. В результате голова увеличилась в несколько раз и выглядела довольно странно.
Во всяком случае, Жорик, едва ступив на порог, в испуге воскликнул:
— Ой, а чего это у вас там такое?! — и дрожащей рукой указал на голову Киры.
Так как бигуди в доме у Леси перевелись еще десять лет назад, Кира напихала под платок всевозможную дрянь. В дело пошли крышки от банок, пробки, стамеска, пудреница и несколько хрустальных рюмочек из шкафчика. Именно эти рюмочки и выпирали особо сильно, создавая впечатление, что Кирина голова покрыта огромными шишками.
— Волосы у меня там! — рассердилась Кира. И, проявив всю отпущенную ей по роли смекалку, спросила: — А вы чего один пришли?
— Так осмотреться же надо, — пожал плечами Жорик. — А бригада сейчас подъедет. Не беспокойтесь.
И он прошелся по квартире.
— Телевизор там! — указала ему дорогу Кира.
— Разберусь, — буркнул Жорик.
При этом его глаза так и шныряли по сторонам. А рот не закрывался ни на минуту; Жорик расспрашивал, кажется, обо всем на свете. Как давно они тут живут? Тепло ли зимой? Хорошо ли топят? Велики ли апартаменты и сколько народу прописано на их квадратных метрах? Разговаривать под музыку Баха было трудненько. И Жорик не выдержал первый:
— Чего музыка-то так гремит? Нельзя ли потише сделать?
— Бабушка у нас глуховата, — пояснила Кира. — Не слышит ничего. Да и не в себе она.
— Ой, здравствуйте! — наткнувшись наконец на бесформенный куль, произнес Жорик. — Это и есть ваша бабушка? А какого рожна ей телевизор? Она же спит?
— Иногда просыпается и желает смотреть телевизор, — пояснила Кира. — Ну что, беретесь?
— Да чего тут у вас брать-то? — откровенно оглядевшись по сторонам, ляпнул Жорик. Но тут же спохватился и добавил: — Конечно, беремся. Кабель ребята сейчас привезут. Бросим, подключим, все в порядке будет.
Тут Жорик полез куда-то в угол, за телевизор. Обратно же выбрался с довольно странным выражением лица.
— Так у вас тут все подключено, — сказал он.
— Как же так? — изумилась Кира, кидая в сторону Леси выразительный взгляд — та начала как-то странно дергаться и почесываться. — Подключено? А телевизор все равно не работает! Только шестнадцать программ и показывает.
