Так как исчезла она не так давно, то еще оставалась надежда, что ее образ не полностью выветрился из головы брошенного любовника и кое-что о своей неверной любовнице он подругам расскажет. Раз Галка интересовала Славку и Матвея, значит, подругам следовало тоже поинтересоваться этой девушкой.
— Ладно, можешь теперь идти, — сказала Кира, обращаясь к Жорику. — Только мы еще разок с твоей Леночкой об этой Галке и ее таинственном кавалере поговорим. Ты не возражаешь?
— Говорите, мне-то какой убыток? — пожал плечами Жорик. — Только не пойму, зачем он вам сдался?
— Раз Матвей и Славка им интересовались, значит, и нам надо, — ответила Кира.
— Ну-ну, — противным голосом хмыкнул Жорик. — Только смотрите, как бы с вами не случилось того же, что и с ними обоими.
— О себе побеспокойся лучше! — вспыхнула Кира.
— Я завязал! — решительно заявил Жорик. — Я давно себе зарок дал: первая же промашка — и все, я в завязке.
— Это радует, — пробормотала Кира, задумавшись; ей вдруг пришло в голову, что следовало бы вернуть все украденное у стариков и старушек.
Однако, поразмыслив, девушка поняла, что этот план вряд ли осуществим. Во-первых, Жорик уже истратил все украденные деньги. А во-вторых, едва ли он помнил все квартиры, в которых побывал. К тому же повторный визит мог кончиться для него плачевно. Сомнительно, что кто-то из пострадавших поверил бы, что у вора вдруг проснулась совесть и он появился, потому что решил вернуть украденное.
— И учти, Жорик, — сказала ему Кира. — Все твои клятвы — это прекрасно. Но если вдруг у тебя возникнет искушение, то я уверена, что милиция уже идет по твоим следам. Да и мы в стороне не останемся, если узнаем, что ты за старое принялся.
— Не дурак! — буркнул Жорик. — Был бы человек, свидетелей всегда полно найдется.
* * *
После того как вся компания была освобождена от пут и выкатилась вон, подругам предстояло еще объясниться с немцами. Якоб с Йенсом с истинно немецкой дотошностью принялись допытываться, кто же были эти молодые люди, почему у них оказались ключи от квартиры Леси и много ли еще подобных визитов можно ожидать.
— В письмах вы писали, что совершенно одиноки! — с укоризной проговорил Йене. — А теперь я вижу, что вы ведете весьма светский образ жизни.
Подруги уставились на него в изумлении. Они ведут светский образ жизни? Да они забыли, когда в последний раз на выставке или в музее были. Да, побывали они на вечеринке у Светки — так вот что из этого вышло. До сих пор отмыться не могут.
И тут, словно почувствовав, что подруги думают о ней, им позвонила Светка. Голос ее звучал чуть получше, но все равно слова трудно было разобрать, так она хрипела.
— Все бандитов ловите? — поинтересовалась Светка. И без всякой связи вдруг добавила: — Завидую я вам. А меня мама с бабушкой никуда не выпускают. Слушайте, может быть, я вам из дома чем-нибудь помочь смогу?
— Ага, можешь.
— А как? — тут же загорелась Светка.
— Вызвони по телефону одну девочку, — попросила Кира. — Добейся, чтобы она согласилась встретиться где-нибудь возле нашего дома.
— А как мне это сделать?
— Наври ей с три короба, — посоветовала Кира. — Она существо доверчивое и недалекое. Скажи, что она участвовала в какой-нибудь викторине и выиграла… Выиграла ящик пива.
— А такое бывает? — усомнилась Светка.
— Твое дело сказать! И вообще, ты хотела нам помочь или нет?
Пока Светка вызванивала Леночку и вешала ей лапшу на уши, подруги занялись своими немцами. Следовало убедить их в том, что они, Кира и Леся, существа кроткие, спокойные и удивительно домашние. Единственное же, чего недостает, так это любящего мужа, ровного пламени в семейном очаге и налаженного быта. А ошибки молодости — что же, с кем не бывает? Нужно уметь понимать и прощать.
В самом конце рассказа, когда немцы уже начали размягчаться и почти поверили, что подруги говорят истинную правду, идиллия была нарушена. Из кухни вдруг раздался дикий вой, звон, оглушительное мяуканье, и в коридор вылетел Фантик, перепачканный с ног до головы чем-то белым.
— Ой! — схватилась за голову Кира. — Что творится?
И тут же раздался телефонный звонок. Это почему-то снова был жуткий лай, от которого Фантик взлетел по занавескам под самый потолок, промчался по карнизу и, сделав прыжок, вцепился когтями в потолочную балку. Вой с кухни плюс уже знакомый лай проклятого аппарата — все это окончательно расшатало нервы кота. Конечно, поодиночке он бы справился с обоими врагами. Но когда они действовали слаженно… Тут он счел за благо отступить.
— Что это воет?! — закричал Якоб и помчался в кухню.
Леся помчалась следом за ним. А Кира кинулась искать захлебывающуюся лаем телефонную трубку — трубка же, как назло, никак не находилась. Йене громко возмущался беспорядком в квартире своей невесты — мол, ничего нельзя найти.
— Разве это возможно, чтобы ты не могла найти телефон в собственной квартире?! Разве можно так жить? — кричал Йене. — Только русские способны на такое! Почему ты не знаешь, где находится твоя телефонная трубка?!
Он так допек Киру, что она заорала:
— Ну не знаю я, где трубка! И вообще, это не моя квартира, а Леськина!
— А почему ты в ней живешь? — тут же последовал вполне закономерный вопрос.
Но Кира в этот момент уже напала на след лающей трубки — та почему-то спряталась под одной из диванных подушек.
— Потому что в моей квартире был найден труп! — весьма опрометчиво заявила девушка. — И теперь там живет привидение. Вот я и боюсь там жить.
Трубка, когда она ее схватила, уже замолчала. Плюнув на телефон, Кира побежала на кухню, где продолжало что-то выть, падать и биться. Влетев в кухню, Кира в ужасе замерла. Все видимое пространство было усыпано черепками, битым стеклом и россыпью соли, сахара, муки и круп — Леся как-то в накатившем на нее хозяйственном раже засыпала все это в красивые керамические банки, которые затем выставила вдоль полочек.
И теперь вся эта дорогущая красота была разбита. Разбита вдребезги. А в оставшемся свободном пространстве метались Леся с Якобом, выдиравшие друг у друга шланг пылесоса. Пылесос же был новый и мощный, при желании он мог не только пропылесосить, но и даже оторвать от пола кухонный столик.
Однако помимо полезных качеств, этот агрегат имел также скверную привычку засасывать в себя различные мелкие предметы, начиная от домашних тапочек и кончая упавшими на пол ювелирными изделиями. Именно этот пылесос и издавал сейчас оглушительный вой, планомерно заглатывая в свое нутро тяжелую портьеру.
Леся с Якобом сражались за портьеру, как за собственную жизнь. Но пылесос не сдавался, он продолжал гудеть, упрямо заглатывая ткань. Леся с Якобом уже покрылись потом, однако не собирались отступать. Пылесос тоже был полон задора.
