— Что это? — удивилась она, увидев серебристую раскладушку «Сони».
— Пусть мой телефон пока побудет у тебя, — несколько смущенно произнесла Кира. — И если я буду просить тебя отдать его мне, ты не давай. А то меня так и подмывает позвонить Борисову.
— Меня тоже, — призналась Леся.
— Ты хочешь позвонить Борисову? — удивилась Кира.
— Димке.
— Давай мне свой телефон! — решительно сказала Кира. — Спрячу и, даже если будешь на коленях умолять, не отдам.
Обменявшись телефонами, подруги несколько успокоились. Пути назад были отрезаны.
— И все же мы не совсем правы, — со вздохом сказала Леся. — Как ни крути, но Борисову и Димке мы изменили с Тимом и Али.
— Мы! Изменили! — немедленно вознегодовала Кира. — Да ты только вспомни, как эти самые Борисов и Дима с нами себя вели раньше!
— Хорошо вели! — мечтательно протянула Леся, вспомнив, как она впервые встретила Димку и как жарко загорелись у нее глаза.
Она сама это почувствовала. И в тот же день все вокруг изменилось, приобрело яркие краски, и жизнь обрела смысл.
— Хорошо они себя вели только в первые два месяца нашего с ними общения! — прорвался сквозь розовые Лесины воспоминания безжалостный голос подруги. — А потом? Ты вспомни, сколько ты слез со своим Димкой в подушку пролила.
Леся вздохнула. И это тоже была правда. Но почему-то тогда, рыдая по ночам, она все равно была во много раз счастливей, чем потом, уже расставшись с Димой и давно выплакав по нему все слезы. Слезы-то кончились, а боль осталась.
— Это сейчас, когда они поняли, что у них есть соперники, они тут и букетами размахивают, и на коленях ползают, и даже турниры в нашу честь устраивают, — продолжала возмущаться Кира. — А раньше как было?! Максимум коробочку духов на 8 Марта. И колготки к Новому году. Вот и вся страсть. Вот и все внимание.
Леся тяжко вздохнула. Подруга была права. И еще даже кое-чего и недоговаривала. Были и ночи, когда можно было хоть обрыдаться в подушку, но дозвониться до Борисова или Димки никак не удавалось.
А наутро они появлялись на работе с мерзким блеском в глазах, розовые, счастливые и, обмениваясь заговорщицкими ухмылочками друг с другом, клялись подругам, что вчера ничего не было. Они просто устали и завалились спать, отключив все имеющиеся возле них телефоны.
И Леся делала вид, что верит им. Хотя сердце у нее просто разрывалось в груди. А на язык так и просились резкие слова. Но… Но вечно это проклятое «но». Она любила Димку. И терпеливо закрывала глаза на его измены, радуясь тому, что он всегда возвращается именно к ней. И лишь сейчас Леся задумалась, а стоило ли радоваться? Не лучше ли было, если бы она вообще никогда не встретила Димку?
«Нет, не лучше! — подсказал ей внутренний голос. — Какое-то время вы были с ним очень счастливы. Вспомни, вы могли часами говорить обо всем на свете, строить совместные планы, смеяться и с удовольствием делать вместе много разных вещей. Вспомни, как вы вместе с ним в выходной день сначала долго ходили по базару, а потом готовили рыбный супчик из выбранной вами семги. Он получился такой вкусный, и его было так много, что вы пригласили на него Киру с Борисовым, но все равно так и не смогли осилить огромную кастрюлю, хотя все наелись до отвала и едва могли шевелиться. А Димка уверял, что оставлять на следующий день суп нельзя, весь вкус и все полезные вещества из него просто испарятся. И тогда вы позвали еще и соседей, заманив их под каким-то нелепым предлогом и тут же поставив перед ними по огромной тарелке с этим супом».
— Э-э-эй! — раздался над ухом у Леси голос подруги. — Не спи! Да ты что это? Никак плачешь?
Леся провела рукой по лицу и в самом деле обнаружила, что щеки у нее совершенно мокрые.
— Так я и знала, снова этот Димка сумел тебя расстроить! — разозлилась Кира. — Вставай и пошли!
— Куда?
— Проветримся, — ответила Кира. — Да и на яхте, может быть, покатаемся.
И она потащила подругу к выходу. Фантик проводил обеих недовольным взглядом. Он настолько не одобрял такое их поведение, что даже не соизволил проводить до дверей. Оставшись на кухонном подоконнике, он сердито шевелил хвостом и дергал ушами.
Уши у него были уникальные. Они словно локаторы улавливали малейшие признаки неприятностей, надвигающихся на его хозяйку. Но сейчас эти волны были настолько мощными, что не требовались такие чуткие приборы, как уши Фантика. Любой человек мог бы услышать их.
Но увы, выпитая подругами перцовка помогла им снять стресс. Но одновременно она же и притупила их собственную интуицию. И теперь они перлись буквально напролом. Не слишком размышляя о том, правильно ли они поступают.
Впрочем, сегодня их собственные жизни не казались подругам чем-то особенно ценным. В них обеих поселилась такая боль, что ее следовало заглушить любым способом. Не очень-то задумываясь, как это могло получиться, обе подруги чувствовали, что у них просто нет другого выхода. Иначе эта боль просто уничтожит их обеих.
* * *
Добравшись почти до самого входа в яхт-клуб, подруги притормозили. Верней, притормозила Кира, а Лесе невольно пришлось остановиться рядом с подругой.
— В чем дело?
— Какие мы глупые! Нас же туда не пустят, — с досадой ответила ей Кира. — Помнишь, в прошлый раз вечером нас тоже не пустили. Вот и сейчас… Тоже не пустят.
— И что же делать?
— Не знаю, — пожала плечами Кира. — А что там охранник говорил о бомжах? Вроде бы они пробираются как-то вдоль воды. Может быть, нам тоже попробовать так же?
— Этот же охранник еще что-то говорил и о собаках, которых он на ночь спускает с цепи, — возразила Леся.
— Видела я этих собак! — отмахнулась Кира. — Среднего размера добродушные дворняжки.
— Не такие уж они добродушные, — возразила Леся. — И потом, их много.
— И что ты предлагаешь?
— Пошли в обход, — сказала Леся.
— Как это?
Сначала переберемся по мосту вон на тот берег, — показала Леся на прибрежную полосу, вдоль которой светились огоньки маленьких кафе и шашлычных. — А уже оттуда переплывем прямо к концу пирса. Тогда нам не придется тащиться в темноте по территории яхт-клуба. И собак на пирсе тоже нет.
Кира обдумала план подруги. Всем он был хорош. Только вот на чем они будут плыть к пирсу?
— А? — спросила она об этом у Леси. — Лодки-то у нас нет!
Но предложение подруги позаимствовать лодку или катамаран в находящемся поблизости центральном парке культуры и отдыха восторга у Киры не вызвало.
— Во-первых, они нам не дадут, потому что сомневаюсь, что их лодкам можно покидать пределы парка и выходить в открытую акваторию, — сказала она. — А во-вторых, это довольно далеко. Я столько не прогребу.
