Пусть помещение и выглядело невзрачно, но размах предприятия приятно поразил подруг. В цеху за длинными столами трудились кондитеры и повара, выпекая торты на заказ. В другом цеху разделывалось мясо, крутился фарш и делались колбаски. В третьем десятка полтора женщин самозабвенно резали салаты. А в четвертом пеклись пирожки и булочки для столовых.
– Видите. Тут все поставлено на широкую ногу. И даже несмотря на смерть Альбины, все идет своим чередом.
Работницы и работники уже знали о трагедии с их хозяйкой. И теперь кинулись к Оленьке, чтобы выяснить, что же будет с ними дальше.
– Нас закроют? Нам больше не выходить на работу? Что с нами будет?
– Я ничего не знаю, – разводила руками Оленька. – Работайте пока, как работали. Думаю, что все образуется.
Оленька постаралась, чтобы ее слова прозвучали убедительно. Но она была явно не готова к тому, что ее ожидало на производстве Альбины. Все эти люди зависели от Альбины! Многие из них являлись иногородними и снимали квартиры и комнаты. Не станет работы, чем они станут платить за жилье? И Оленька, кажется, впервые поняла, каким важным человеком была ее свекровь.
– Мы хотим найти того, кто мог ее убить! – сказала Кира. – Кто желал ей зла?
– Ну, тут вы таких не найдете, – ответила за всех крупная тетка. – Альбину Валерьевну у нас все работники уважали.
– Так уж и все?
– Все! – уверенно произнесла тетка.
– Но она ведь ввела на производстве жесткую систему штрафов.
– И правильно! – твердо сказала та же тетка. – Если человек прогулял или проспал, с чего Альбина должна платить за его разгильдяйство из своего кармана? И просто так она никого не штрафовала. Вот я, к примеру, ни разу за все время штрафа не получала. Зато все у нас знают, прогулял, получи вычет из зарплаты. Но если заболел по-настоящему, то Альбина Валерьевна тебе не только больничный оплатит, но еще и из собственного кармана на лечение добавит.
– Правда?
– Конечно. Много раз такое было. Вот Гена у нас в прошлом месяце под машину попал. Две недели с повязками лежал. Альбина Валерьевна ему все до копеечки выплатила. Но и он в свою очередь, как только смог ходить, сразу же на работу явился. Не стал хозяйку в лишний расход вводить. И Тамара на Новый год так наотмечалась, жирного и пряного налопалась, что у нее печень схватило. Ни охнуть, ни вздохнуть. И опять же Альбина Валерьевна из своего кармана за ее капельницы заплатила. И больничный ей выплатила.
– Но это же единичные случаи.
– А у нас обычно люди и не болеют. Если плохо себя почувствовали, то отпрашиваются. В таких случаях Альбина Валерьевна тоже обычно навстречу шла. Пусть полежит человек денек в постели. Простуда и минует.
– Выходит, она была доброй к людям?
– Не доброй, а справедливой.
Все остальные работники зашумели, подтверждая, что Альбину Валерьевну они все уважали, ценили и по-своему даже любили.
– Ну а уволенных или иначе обиженных вы не припомните? Может быть, был среди них высокий пожилой мужчина с седыми волосами?
Нет, такого работники не припомнили. И вряд ли Альбина Валерьевна стала бы крутить роман со своим работником, пусть даже бывшим. Все-таки по причинам, вполне понятным, она бы постаралась выбрать себе ровню в финансовом отношении. И уж во всяком случае точно не остановила свой выбор на подчиненном.
Пришлось идти к Николаю. То есть для Альбины он был Николаем, так как работали они вместе уже почти двадцать лет. И Николая она помнила совсем безусым мальчишкой. Теперь это был крепенький сорокалетний здоровячок с загорелым красным лицом и выгоревшими на солнце золотистыми бровями.
– Из деревни недавно вернулся, – пояснил Николай подругам и Оленьке. – Только картошку окучивать закончил, сердцем порадовался, возвращаюсь, а тут... Точно ли, что Альбину Валерьевну отравили? Может, самоубилась?
– А что? – быстро отреагировала Кира. – Были позывы?
– Так это смотря как рассудить. С одной стороны, вроде бы Альбина Валерьевна человек здравомыслящий. И в себе всегда такая уверенная и благополучная. Работала много, на дурь времени не оставалось. С чего бы ей самоубиваться? А с другой...
– Что с другой?
– Странной она сделалась в последнее время.
Подруги переглянулись. Странной! Вот и Оленька тоже заметила, что свекровь слегка не в себе.
– А в чем эта странность заключалась?
– Ну, так сразу и не определю, пожалуй, – засмущался Николай. – Не приучен я Альбину Валерьевну обсуждать. Тем более сейчас, когда ее уже и нету с нами. Вроде как я о покойнице дурно говорить стану.
– Поймите, Николай, ваши показания могут помочь найти истинного виновника, – принялась убеждать его Кира. – Того человека, кто убил вашу хозяйку. И того, кто довел ее до сумасшествия.
– Ну, сумасшедшей я ее не назову, хотя странности, конечно, имелись.
– Какие?
– Ну, это тем в глаза могло броситься, кто Альбину Валерьевну хорошо знал. Другие бы и не задумались. Ну, рассеянный человек, опаздывает, забывает все. Бывает. Только ведь это не про Альбину Валерьевну! Я ее почти двадцать лет знаю! Да у нее в голове не мозги были, а золото! Электронные чипы новейшего поколения. Складывала и вычитала пятизначные цифры. Умножала! Делила! Проценты с них же высчитывала. И все это в уме! И никогда не ошибалась.
– А в последнее время стала ошибаться в счете?
– Этого не скажу. Но невнимательная стала, ужас! Бывает, целое утро мы с ней какую-нибудь тему обсуждаем, и она вроде бы меня слушает и даже что-то говорит дельное. А потом ближе к вечеру звонит и нагоняй устраивает, почему я ей не напомнил, чтобы мы эту вещь обсудили!
Оленька кинула на подруг торжествующий взгляд. Мол, что я вам говорила? Видите! И Николай тоже отметил, что Альбина стала рассеянной до невозможности.
– Или, бывало, назначат ей встречу. Она туда поедет, только до места так и не доедет. Звоню ей, звоню. А она или недоступна, или вовсе дома оказывается. Приболела, говорит. А я ведь знаю, что не болеет она никогда! Другие – да, могут заболеть. Но наша Альбина Валерьевна всегда на ногах. За двадцать лет я не припомню случая, чтобы она дома из-за болезни осталась. А тут стала оставаться. Или с утра приедет на работу, все у нее нормально, по цехам порхает, словно птичка. А потом как подменяют человека! Никому ничего не объясняя, не предупредив даже, едет к себе домой. И говорит, что будет болеть до завтра.
– А завтра?
– А на другой день снова словно огурчик. Вроде как и не болела вовсе. Спросишь про здоровье, она еще и удивится. С чего, скажет, Николай, ты моим здоровьем интересуешься? На мое место метишь?
– А вы метили?
– Не-а! Куда мне! Это у нас с ней шуточка такая дежурная была.
– Николай, а вы ведь хорошо знали все деловые контакты Альбины Валерьевны?
