Завывала она уже около четверти часа. Прилично утомила Лесю, разочаровала Усаму и осточертела самой себе. Но отказываться от затеи не собиралась. Вот только сделает небольшой перерыв и смочит горло.
– Алекс там еще новичок, – объясняла она своим друзьям, одновременно приглядываясь в потемках к напиткам, стоящим на маленьком столике на колесиках. – Вот другие духи и не знают, кого звать. Но скоро они разберутся и пришлют к нам нашего Алекса.
Леся в ответ лишь скептически хмыкнула. А Усама с готовностью предложил продолжать, если Кира не очень утомилась.
– Сейчас, – кивнула Кира и сделала глоток армянского «Ноя» прямо из бутылки. Другие бутылки в темноте было не различить. А с пузатым «Ноем», по крайней мере, не ошибешься.
– Ты что? – вскинулась Леся. – Разве медиуму можно пить?
– Медиуму можно все! – заявила Кира. – Ну, вы готовы?
Теперь сеанс пошел веселей. Ободренная коньяком Кира завывала с еще большим пылом. И у Леси, мягко говоря, от ее голоса по спине бежали уже не мелкие мурашки, а крупные жирные мураши. А тут еще Усама прошептал:
– Кажется, ползет! Точно ползет!
Леся хотела взвизгнуть и запрыгнуть на стол (кто там ползет в темноте!), но вовремя сообразила – Усама имеет в виду блюдце. А оно в самом деле стало тихонько двигаться, переползая от буквы к букве. Пока что без всякого смысла. Но лиха беда начало!
– Что-то получается! – в восторге воскликнула Кира. – Видите!
Блюдце скользило от буквы к букве. И наконец сложилось слово – АЛЕКС.
– Он тут! Он с нами! Дух Алекса явился к нам!
Лесе стало действительно жутко. Господи! Жуть какая! Алекс был убийцей, сутенером и вором. А всем известно, куда после смерти попадают грешники. Они горят в аду! И если Алекс в самом деле явился к ним, то еще не известно, какую именно компанию он прихватил с собой. И потом, с чего бы это Алекса вдруг взяли и отпустили одного? Наверняка к нему приставили охрану, чтобы пресечь попытку покойника к бегству. А вдруг Алекса сопровождают черти? Или даже сам дьявол? И Кира сама лично вызвала их!
Леся задрожала сильней. А тут еще Кира взвыла совершенно жутким голосом:
– Дух Алекса, отзовись! Если это ты, то стукни два, нет, три раза!
Все затаили дыхание. И вдруг в полной тишине раздались звуки чьих-то тяжелых шагов. А потом стук. Раз! Два!! Три!!!
Тут даже Кира не выдержала и чертыхнулась.
– Не зови его! – всколыхнулась Леся.
– Кого?
– Черта!
– При чем тут он?
– Стучит!
– Глупости. Наверное, нам показалось.
– Давай еще раз?
– Давай!
И Кира снова воззвала своим заунывным голосом:
– Дух Алекса! Отзовись! Если это ты, то стукни пять раз!
И дух постучал! Да еще не просто постучал, а на манер «зенитовской» кричалки. «Зенит» – чемпион! Ишь ты! В загробном мире тоже существуют болельщики футбола.
Чувствуя, что почти падает в обморок, Леся прошептала:
– Кира, хватит! Кира, остановись!
И тут внезапно они услышали, как в коридоре заскрипели половицы. К ним кто-то приближался! В темноте звуки шагов звучали необычайно жутко.
– Там кто-то есть.
– Никого там нет. Нам просто чудится. Сейчас включу свет, и ты сама в этом убедишься!
Кира вскочила со своего места и щелкнула выключателем. Ничего! Ну, то есть совершенно ничего! Тьма не расступилась. Свет не загорелся. И комната все так же утопала в темноте, освещаемая лишь колеблющимся пламенем свечей. Углы ее как-то сразу угрожающе надвинулись. И Лесе показалось, что на всем свете остались лишь они трое. А весь остальной мир поглотила надвигающаяся со всех сторон тьма.
– Что за черт? – раздался удивленный голос Киры.
Леся взглянула в ту сторону, откуда доносился скрип половиц. И дико завопила.
Висюлькин, который уже буквально терял сознание и падал в голодный обморок, подошел к дому Леси, где увидел странную картину. Сам дом стоял на месте. Но он был темный, ни в одном окне не горел свет. А возле дома суетились какие-то мужчины в жилетках с надписью «аварийная» и копали в земле в центре двора огромную яму.
– Что случилось?
– А хрен его знает! – услышал он в ответ. – Коротнуло где-то. Сейчас раскопаем и все выясним.
Висюлькин пожал плечами и двинулся вперед. Ждать, пока электрики-монтеры отроют кабель и узнают, где именно коротнуло, он не захотел. В доме также было темно и жутко. Лифт не работал. Впрочем, Висюлькину не привыкать. Следователь, конечно, не оперативник, но бывать по долгу службы ему тоже приходится далеко не в самых фешенебельных местах. Так что Висюлькин имел при себе все необходимые причиндалы. И в первую очередь фонарик.
Он у него был замечательный. Маленький, складной, он крепился на лоб с помощью специальных широких резиновых полос, сшитых на манер шапочки. Такое приспособление надежно крепилось и оставляло руки свободными. В подвалах, на чердаках или, вот как сейчас, просто в неосвещенных помещениях фонарик был просто незаменим.
Да еще Висюлькин самолично усовершенствовал его, приделав на голове к «шапочке» еще один дополнительный светодиод. В результате получилась конструкция, напоминающая два глаза. А два глаза, известное дело, и светят, и смотрят куда лучше, чем один.
Передвигаясь в темноте с зажженными фонариками, которые покачивались в такт движению, словно рога неведомого зверя, Висюлькин поднялся на нужный этаж. Начал искать дверь и тут услышал чуть в стороне, возле мусоропровода, какой-то подозрительный шорох.
– Надо же, – проворчал он себе под нос. – Ну и домик! Света нету, зато крыс полно!
Качая головой, он попытался позвонить в дверь. Электрический звонок не работал. Ну, разумеется! Как же он будет работать без электричества-то! Хлопнув себя по лбу и досадуя на собственную рассеянность, Висюлькин постучал в дверь. И не один раз. Что там один раз, смешно прямо, не услышат ведь. Висюлькин постучал три раза. Основательно так постучал. Громко. Никто ему не открыл.
Висюлькин прислушался. Между тем в квартире кто-то был. Во всяком случае, он расслышал сдавленный то ли вскрик, то ли стон. И постучал еще раз, но уже более настойчиво. И снова стон! На этот раз отчетливый и жалобный.
– Что там происходит? – встревожился Висюлькин, не подозревая, что именно он и стал причиной этих испуганных всхлипов.
И так как Висюлькину никто по-прежнему не отвечал, то он забеспокоился еще больше и решил пойти на штурм. Но перед тем, как ломиться в чужую квартиру, он задумался. А так ли нужно действовать? В квартире живет одинокая девушка. И сейчас она стонет в темноте. Вдруг она не одна? Но тут же Висюлькин прогнал это нескромное видение. Леся не могла так поступать! Нет, только не она! А если уж Леся и примется стонать, то только рядом с ним, с Висюлькиным. К тому же стон или вскрик совсем не был похож на зов страсти. Скорей это был писк испуганного мышонка.
