– И он вам сразу сказал? – ревниво спросила у нее Катерина.
– Нет, конечно, – пожала плечами Галина. – Но он спросил, зачем мне нужно это знать. Я ему объяснила. Сказала, что Толя пробыл у нас с одиннадцати вечера до четверти третьего утра. И тогда Голованов мне сказал, что второе убийство произошло как раз в этот промежуток. И заверил, что самый последний срок убийства – в два часа ночи. И мои показания, таким образом, доказывают, что Толя Настю не убивал.
– Но почему они в таком случае арестовали Толю? – воскликнула я. – Если он не виновен в убийстве Насти?
Все растерянно посмотрели друг на друга, а потом на Галину.
– Этого я не поняла, – удрученно сказала женщина и уткнулась в свою тарелку. – Может быть, его подозревают в убийстве Вали?
После ее рассказа настроение у всех упало еще на несколько градусов. Так как получалось, что убийца, а может быть, убийцы по-прежнему на свободе. И никто не догадывается, кто они. А стало быть, у них развязаны руки. Это вообще не лезло ни в какие ворота. Так что после ужина, состоящего из спагетти, сдобренных готовым томатным соусом и кусочками жареной с луком свинины, мы все поспешно разбрелись по своим комнатам.
По пути я раздумывала, зачем бы Галине и Петру покрывать Толю. Если исходить из имеющейся у нас с Катькой информации, им это делать было совершенно незачем. А значит, либо супруги говорили правду, либо Толя овладел какой-то их семейной тайной, позволяющей шантажировать друзей.
– Милиция зачем-то арестовала Толю, хотя к данным убийствам он абсолютно не причастен, – сказала Катька, когда мы приперли к двери последнюю деталь обстановки нашей комнаты, способную перемещаться в пространстве.
– А если Галина все врет, – предположила я.
– Зачем? – спросила Катька.
Я этого не знала, и мне пришлось на время задвинуть свои подозрения куда подальше.
– Давай рассуждать так: если Толя не убийца, и ментам об этом известно, значит, они его арестовали, чтобы уберечь, – сказала я. – Вероятно, Толя должен был стать следующей жертвой. И ментам стало об этом известно. Вот они и воспользовались удобным случаем, чтобы уберечь Толю.
– Лучше бы они выручили нас с тобой, – буркнула Катька. – А то я уже не понимаю, сплю я или все эти ужасы происходят со мной наяву.
Против ожидания ночь прошла спокойно. Новых трупов не появилось. Все, собравшись за завтраком, с радостью пересчитались и поздравили друг друга. Воодушевленный Сеня подал на завтрак воздушный омлет, а к нему поджаренный бекон, рисовый салат с креветками и овсянку. Мы с Катькой съели каждого блюда понемного и отправились в холл, ждать Серегу с Прапором.
– Как ты думаешь, что они имели в виду, когда сказали, что приедут утром? – спросила у меня Катька.
Настенные часы показывали начало девятого утра. Насколько я помнила, ни Серега, ни Прапор не были любителями раннего вставания. Честно говоря, я вообще не помнила, чтобы кто-то из них поднимался раньше одиннадцати. А значит, в Рощине они могли оказаться только к двум часам дня. Два часа дня для Сереги вполне могло быть утром.
– Значит, у нас с тобой еще пропасть времени, – сказала Катька. – Мы можем смотаться в психушку, где лежала жена Толи, поговорить с ее лечащим врачом, а потом еще успеть сюда.
– Ага, или мы позвоним Сереге из города, – поддержала ее я.
На самом деле мы с Катькой просто-напросто трусливо оттягивали момент объяснения с Серегой и Прапором, потому что догадывались: слушать наши оправдания никто из парней не станет. И даже наличие двух трупов не убавит накала страстей. И сразу же начнутся оскорбления и вопли о блядской натуре всех женщин. В мировом масштабе. Без исключений. И о том, как ловко две особы женского пола до поры до времени скрывали свою натуру от своих возлюбленных. А закончится все трагическим выводом, который сделает Прапор, усаживаясь в машину.
– Напрасно я тебе верил, – скажет он, обращаясь к Катьке. – Ох, напрасно!
– Дуришь ты меня! – сообщит мне Серега, садясь рядом с другом.
И после этого день будет безнадежно испорчен. Поэтому мы решили сразу же ехать в дурку. На всякий случай мы предупредили Галину, что уезжаем до обеда в город.
– Если нас будут спрашивать вчерашние мужчины на джипе, то скажи им, что мы скоро вернемся, – попросила у женщины Катька. – И по возможности, постарайся их задержать до нашего возвращения.
После этого мы отправились в гараж и уже без малейших угрызений совести взяли Толину «Мазду». В самом деле, ну зачем она ему сейчас, когда он в тюрьме?
– Вы в город? – подбежала к нам Лариса. – Возьмите меня с собой. Сил никаких нет, хочу повидать Стасика.
– Ладно, – кивнула Катька. – Садись.
До Лариного дома мы проехали без происшествий. На этот раз мы подготовились лучше. Доверенность на право вождения «Мазды» мы написали самостоятельно от руки, права я взяла у себя дома, а остальные документы на машину лежали у Толи в бардачке. Так что теперь я гордо демонстрировала полный пакет документов, не споря, платила штраф и ехала себе спокойно дальше. До следующего поста.
Лара жила в обычной блочной девятиэтажке постройки начала семидесятых. Трехкомнатные квартиры в таких домах, я знала, имели одну проходную комнату, маленькую нишу и еще две изолированные, удлиненные наподобие пеналов, комнатки. Про кухню и прихожую можно было вообще не упоминать.
– Мы тебя провожать не будем, – сказала Катька. – Времени совсем мало.
– Не провожайте, – легко согласилась Лариса.
– Но ты помаши нам в окно, чтобы мы знали, что ты добралась благополучно, – попросила я. – Где твои окна?
– На эту сторону у нас выходит только одно окно, вон оно, – сказала Лариса, показывая на нужное окно.
После чего она скрылась в подъезде. Я подняла глаза и вздрогнула. Мне показалось, что за занавеской Лариной комнаты, мелькнул высокий силуэт, явно принадлежащий мужчине.
– Показалось, – сказала мне Катька, когда я поделилась с ней своим наблюдением. – Лара живет вдвоем с мамой. Ну, и еще со Стасиком. Ты же помнишь, она нам рассказывала.
Но на всякий случай мы во все глаза уставились на интересующее нас окно. Мужчины мы не увидели, зато вскоре за стеклом показалась Лара и помахала нам рукой, показывая, что все в порядке.
– Ну, можно ехать, – сказала Катька со вздохом облегчения. – Давай скорей. А то опоздаем.
Торопились мы с ней в больницу к началу приема доктора Германа. Он сегодня давал консультации родственникам своих пациентов. Но как выяснилось, когда мы попали в больницу, в кабинет к врачу набралась огромная очередь, которую мы в своих планах в расчет не принимали. Прорваться силой или хитростью в кабинет врача не было никакой возможности.
Возле двери стоял караул из нескольких дюжих пенсионерок, на каждой из которых можно было бы свободно пахать вместо трактора. И на их лицах было написано твердое намерение умереть, но в кабинет к врачу никого из халявщиков не пропустить. Мы покорно заняли очередь за какой-то упитанной теткой, седалище которой занимало сразу два стула. Тетка время от времени вытирала лицо платком, словно ей все время было жарко.
