– А как же ваши знакомые? – заинтересовался Голованов. – Разве они не спрашивали о Татьяне? Не интересовались, куда она делась?
– Все знали, что у нее с головой непорядок, – ответил Толя. – И я рассказал своим друзьям, что Татьяну пришлось поместить в психушку. Желающих навестить ее что-то не нашлось.
– А Танины друзья? – спросила я. – Почему они не заволновались?
– У Тани не было друзей, – ответил Толя. – У нее были очень строгие, даже деспотичные родители. И они запрещали Тане общаться со сверстниками.
– А почему же тебе разрешили общаться с Таней и даже дали согласие на вашу свадьбу? – спросила Катька.
– Только по крайней необходимости, – ответил Толя. – Как я уже говорил, с головой у Татьяны с детства было не все в порядке. А к тридцати годам она и совсем помешалась. Жить с ней под одной крышей стало невыносимо даже для любящих родителей. Папочка отвел дочурку на консультацию к специалисту, и тот посоветовал побыстрей выдать Таню замуж.
– Глядишь, народит детей, все и наладится, – оптимистично сказал врач. – Но в любом случае она у вас станет поспокойней.
И папочка срочно принялся подыскивать мужа для своей доченьки. К сожалению, все его знакомые дружно отказывались от такого союза. Даже деньги Таниного отца не могли побороть брезгливости, какую внушала им Татьяна. Пришлось папочке спуститься пониже. И тут его взгляд упал на Толю, который к тому времени был нищим студентом. Рассудив, что для такого парня его дочь будет подарком, отец Татьяны пригласил Толю в гости.
Он рассчитал верно. Толе выбирать не приходилось. К тому же Татьяна, обкормленная родителями реланиумом, вела себя в тот день довольно спокойно. Так что Толя легкомысленно дал свое согласие на этот брак. Обрадованные родители мигом перевезли нехитрые пожитки зятя из общежития к ним домой. Сыграли свадьбу, и молодые зажили своей жизнью под одной крышей с родителями Татьяны.
Кто так жил, тот представляет, каково приходилось Толе. Когда с одной стороны ему постоянно напоминали, что он полное ничтожество, а с другой его поджидала ненасытная Татьяна, которой все время было мало. И которую вряд ли смогли насытить бы и трое мужчин. Толя же, который никогда не отличался большой выносливостью, просто умирал.
– После смерти Таниных родителей мне, с одной стороны, стало полегче, но с другой – у Тани совсем поехала крыша, – продолжал рассказывать Толя. – Я оказался наедине в огромной квартире с самой настоящей сумасшедшей. Мне иногда казалось, что я и сам схожу с ума. Наверное, так оно и было. Иначе, как бы я мог поднять руку на женщину? И не просто на женщину, а на свою жену?
Мы с Катькой только посопели в ответ. Как ни странно, мы обе успели побывать замужем и не по одному разу. И почему-то все наши мужья охотно находили повод поднять на нас руку. Так что Толины терзания нам с Катькой были в какой-то мере не понятны.
– Мне все ясно, – наконец сказал Голованов, обращаясь к Толе. – Могу вас порадовать. Если экспертиза подтвердит, что эта женщина действительно является вашей законной супругой, то мы вас освободим.
Толя явно не слишком обрадовался перспективе снова оказаться женатым человеком. Кажется, он предпочел бы остаться в тюрьме, чем снова стать мужем Татьяны. Но выбора у него особого не было. И он позволил увести себя обратно в камеру.
– Ну, что у вас там еще за сюрприз для меня припасен? – спросил у нас Голованов.
– А! – обрадовалась мы с Катькой. – Один психоаналитик. Двадцать лет назад работал с Татьяной. Мы также ручаемся, что он был знаком с Валентином. Ты сообщи ему о смерти Вали. А сам не спрашивай его ни о чем определенном. Послушай сначала, что он сам тебе скажет.
– Как скажете, – покорно согласился Голованов.
Катька открыла дверь в коридор и велела:
– Давайте доктора.
Максим не заставил себя ждать. Он пулей влетел в кабинет Голованова и тут же закричал:
– Гражданин следователь, учтите, это произвол! Они насильно умыкнули меня прямо с рабочего места. Это преступники. Я хочу написать на них жалобу! Пусть их арестуют немедленно. Я требую!
– Хорошо, хорошо! – поморщился Голованов. – Сейчас разберемся.
– Да, да! Разберитесь! – с жаром поддержал его Максим. – Говорю вам, эти люди преступники. Они похитили меня прямо с работы. И привезли сюда против моей воли.
– У вас есть свидетели? – спросил у него Голованов. – Я имею в виду с собой?
– Нет, но… – растерялся Максим.
– В таком случае мы с вами побеседуем о факте вашего похищения, когда у вас будут надежные свидетели, – сказал Голованов. – А сегодня, если вы не возражаете, мы поговорим о смерти одного вашего знакомого. Валентина Суворина.
– Я не знаю человека с такой фамилией, – быстро отказался психоаналитик.
– Но эту женщину вы знаете? – спросил Голованов, указывая на Татьяну.
– Разумеется, – сказал врач. – Это пациентка клиники, в которой я работаю. Но я не понимаю, почему эта больная женщина находится здесь. Уверен, что эти люди похитили и ее тоже.
– И с какой же целью? – невинно поинтересовался Голованов.
– Вот в этом вы и разберитесь, – огрызнулся Максим. – Они преступники, я же вам говорю.
– Кто тут преступник, мы разберемся, – заверил его Голованов. – Девушки, вы можете идти.
– Как это они могу идти? – взвился Максим. – Вы их что, отпускаете?
– Сегодня я намерен побеседовать с вами, – тоном, не терпящим возражений, сказал ему Голованов.
Я даже удивилась. Не подозревала, что он способен говорить таким тоном. Ай да Голованов! Ай да молодец!
Мы вышли из кабинета.
– Ну что? – набросились на нас Серега с Прапором. – Нашли убийцу?
– Пока нет, – ответила я. – Зато, похоже, спасли невиновного человека.
– Это классно, – кивнул Прапор. – Молодцы девчонки.
– И куда вы сейчас? – спросил у нас Серега.
– Отвезите нас обратно на дачу, – сказала я. – Еще во многом предстоит разобраться.
Как раз в этот момент в дальнем конце коридора послышались крики и грубая брань. Я удивленно нахмурилась. Где-то я уже слышала этот голос. И при этом совсем недавно. Прошло несколько секунд, и я поняла, откуда мне знаком этот голос. По коридору в сопровождении двух конвоиров шел Димин отец, он же муж Марины Михайловны. Несмотря на ранний час, мужчина был уже под градусом. Его бас разносился на все отделение.
– Гниды легавые! – вопил мужчина. – Уроды форменные! Что же вы творите? Ведь невиновного человека арестовали! Не убивал я эту гадину! Не убивал!
Но эти его вопли не помешали конвоирам запихнуть его за дверь и запереть на замок.
– За что вы его арестовали? – спросила Катька у одного из конвоиров.
