– Тебе мы можем открыться, – понизив голос, сказала Катька. – В тебе мы уверены. Ты единственный человек, про которого доказано, что он не мог быть убийцей Валентина. А раз ты не была убийцей, значит, тебе незачем было убивать и Настю. Так что тебе мы можем верить, как самой себе.
И она выложила Ларисе свои догадки, почему она не верит, что отец Димы убил Валентина. Про Алекса Катька говорила не так убедительно, но просила поверить ей на слово, что парень не убийца. Мы и поверили. Лариса слушала нас внимательно. Под конец привычная бледность покинула ее щеки, и она даже раскраснелась от волнения.
– Девчонки, это же потрясающе! – воскликнула она. – Вам столько удалось узнать!
– Да, – самодовольно кивнула Катька. – Побегать нам с Дашей пришлось. Но мы не остановимся до тех пор, пока настоящие убийцы не будут изобличены.
– Молодцы! – одобрила нас Лариса. – А чем я могу вам помочь?
– Может быть, ты знаешь про Валю еще что-то такое, что могло бы помочь нам? – спросила Катька. – Какая-нибудь мелочь, которая помогла бы нам продолжить поиски в нужном направлении?
Лариса ненадолго задумалась, но потом отрицательно помотала головой.
– Просто не представляю, на кого и подумать, – сказала она. – Вы уже столько раскопали. По сравнению с вами я ровно ничего не знаю. Нет, я ничем не могу вам помочь.
– Жаль, – расстроились мы. – Но если что-нибудь вспомнишь, то сообщи.
К этому времени в кухню уже приполз пухленький мальчуган, а следом за ним явился и парень, который мылся в ванной перед нашим появлением в Ларисиной квартире.
– Лариса, – строго обратился он к девушке, – у меня есть другие дела, кроме того, чтобы сидеть с твоим ребенком. Так что я пошел.
И он действительно повернулся и ушел.
– Какой хорошенький! – воскликнула Катька, имея в виду ребенка.
Лариса подняла с полу сынишку и посадила его к Катьке на колени.
– Подержи его, – попросила она. – А я сейчас вернусь.
И она умчалась в прихожую, должно быть, провожать своего гостя. Ребенок тем временем, пытаясь дотянуться до рюмки с недопитым вином, извивался на коленях у Катьки словно ящерица.
– Какой сильный! – удивилась Катька. – Мне его и не удержать!
Тем не менее, видя, что до вожделенной рюмки ему не добраться, мальчишка начал орать. Очень громко и пронзительно.
– Дай ему, что он просит! – перепугалась я. – А то Лариса решит, что мы его тут истязаем. Глоток вина еще ни одному человеку не вредил.
Я перелила немного вина в маленькую чашечку и ребенок замолчал, вцепившись в чашку обеими ручками и блаженно посапывая носом. К этому времени вернулась Лариса. Не обращая внимания на ребенка, она села к столу и налила себе еще вина.
– Лариса, а кто это все-таки был? – спросила я у нее.
– Что? – рассеянно откликнулась Лариса. – Кто?
– Даша спрашивает: тот парень, который сейчас ушел, кто он тебе на самом деле? – терпеливо втолковала ей суть моего вопроса Катька.
– Да говорю же вам, никто, – отозвалась Лариса. – Просто знакомый. В школе вместе учились. И сейчас перезваниваемся. У него горячую воду еще не дали. Вот он ко мне и ходит мыться.
– Он что, не работает? – спросила Катька.
– Не знаю, – раздраженно ответила Лариса. – Откуда мне знать? Говорю же, мыться человек пришел. Наверное, у него сегодня выходной.
Тем временем ребенок, допив вино, спокойно снова сполз на пол и начал удаляться в сторону коридора. Лариса кинулась за ним, вопя, чтобы он никуда не уходил, они сейчас будут кушать. А мы поняли, что настало время прощаться. Перед уходом мы еще раз попросили Ларису, чтобы она позвонила нам, если что-нибудь вспомнит подозрительное.
– Куда теперь двинем? – спросила у меня Катерина, когда мы вышли на улицу.
– Лично мне бы хотелось поехать домой, – сказала я. – Но сначала нужно забрать «девятку». У меня сердце не на месте, когда представлю, что она, бедненькая, стоит там одна-одинешенька.
Я позвонила Сереге, но у него сотовый отвечал, что связи нет. С Прапором мне повезло еще меньше. Его сотовый был и вовсе выключен. Должно быть, наши парни всерьез разозлились на нас. Плюнув на них, мы с Катькой отправились к ней домой. Потому что жутко проголодались после Ларисиного угощения. А Катька уверяла, что у нее дома всегда на плите стоит кастрюля с чем-нибудь съедобным. Я рассудила, что если моя «девятка» уже столько времени живет на улице, то вполне может побыть там еще немножко.
– Можно было бы еще раз поговорить с Машей, – тем временем рассуждала Катька. – Если Ларисе не удастся вспомнить ничего про своего свекра, то, может быть, Маша вспомнит.
– Может быть, – кивнула я. – Но Маша будет дома только вечером.
– Кстати, ты заметила, что Лариса не бедствует? – спросила у меня Катька. – Как думаешь, кто ей помогает?
– Наверное, тот парень, которого мы у нее видели, – сказала я. – Похоже, что он там живет.
– Почему ты так думаешь? – спросила у меня Катька.
– Ну, во-первых, у Ларисы в квартире под вешалкой стояло две пары мужских ботинок. Вряд ли тот парень пришел сразу в четырех ботинках.
– Ботинки могли принадлежать кому-нибудь другому, – предположила Катька. – Какому-нибудь брату или дяде.
– А когда мы уходили, под вешалкой мужских ботинок уже вообще не было, – сказала я. – И еще, Ларисин сынишка явно хорошо знает этого парня. Потому что иначе, когда тот его раздевал, мальчишка поднял бы жуткий крик.
Катька пожала плечами.
– Ну и что же тут в конце концов такого ужасного? – спросила она. – Лариса просто не хочет, чтобы кто-то знал о том, что у нее есть другой парень.
– Но почему она это скрывает? – настойчиво повторила я. – Это ведь даже странно. Муж у Ларисы умер, женщина она молодая, почему бы ей не завести себе нового мужа? Ничего предосудительного в этом нет. А между тем Лариса почему-то не хочет, чтобы мы знали о существовании у нее любовника.
К этому времени мы уже приехали к Катькиному дому. В ее холодильнике, как ни странно, оказалось шаром покати. Вопреки Катькиным заверениям, на плите ужина не имелось. Мамы и бабушки тоже не наблюдалось. Пришлось самим тащиться в магазин за сардельками. На покупки пришлось потратить больше времени, чем мы рассчитывали. Потому что в магазине оказалась приличных размеров очередь.
Вернувшись с провиантом, мы обнаружили на плите только что поджаренную картошку и явно купленные в том же самом магазине сардельки, за которыми мы так долго таскались. Но ни Катькиной бабушки, ни мамы мы не увидели. Приготовив ужин, они снова куда-то таинственным образом испарились.
– Мистика, – сказала Катька, кладя себе сразу три сардельки и внушительную гору рассыпчатой жареной картошки к ним.
