– А Серега у тебя? – снова поинтересовалась Катька. – Его Прапор спрашивает. Ой, Дашка, у меня была совершенно жуткая ночь. Прапор до пяти утра ругал меня всякими словами. А тебе от Сереги досталось? Он вообще у тебя? Или уехал?
И только тут я сообразила, что храпа больше не слышно. Я осторожно заглянула в мою спальню, где вчера остался ночевать Серега. Но его там не оказалось. О чем я и доложила подруге.
– Ну и славно! – обрадовалась Катька. – Тогда я сейчас к тебе прискачу. А потом мы вместе поедем к Голованову.
Не успела я ей сказать, что ни к какому Голованову я сегодня да и вообще никогда больше в жизни не поеду, как она уже бросила трубку. Телефона Прапора я наизусть не помнила. А искать записную книжку было лень. Я добрела до своей кровати и рухнула в нагретое Серегой гнездышко. Но не успела я заснуть снова, как послышался звук открывающейся двери.
Я насторожилась. Родители, я твердо это знала, были в гостях у моей тетки в Америке. И вернуться должны были никак не раньше следующего месяца. А больше ни у кого ключей от моей квартиры не было. Чувствуя, как сон бесследно улетучивается, я выбралась из постели и подкралась к дверям комнаты. В холле послышались шаги. И эти шаги приближались.
В панике оглядевшись по сторонам, я схватила со стола бронзовый подсвечник и замерла в боевой позиции с зажатым в руке оружием. После вчерашнего приключения я стала здорово ценить радость жизни. И в особенности, когда дело касалось моей собственной жизни. Поэтому сегодня я решила ее подороже продать. И изготовившись к удару, с силой сжала подсвечник.
Дверь отворилась, и в комнату просунулась чья-то голова. Определенно бандит! С кровожадным торжествующим воплем я опустила на появившуюся голову свое оружие. Раздался стон, и в комнату свалилось тело моего несчастного Сереги. В руках он продолжал сжимать роскошный букет из девяти чудесных темно-розовых роз.
– Сереженька! – завизжала я. – Ты жив?
Но мой друг не шевелился. А на его лбу стремительно вспухала шишка. В ужасе я заметалась по квартире в поисках льда, медного пятака или еще чего-нибудь такого же действенного. Наконец я все же нашла пятак и применила по назначению. Еще через некоторое время Серега уже настолько пришел в себя, что смог сидеть и вяло ругать меня, обзывая всякими нехорошими словами.
– Принеси мазь, – неожиданно потребовал он. – У меня в кармане.
– Какую мазь? – не поняла я.
– Которую мы вчера утром в аптеке купили, – буркнул Серега. – От синяков.
– А! – вспомнила я, кидаясь за мазью.
– Да-а, что если я продолжу общаться с тобой, то нужно пополнить запас лекарств в доме, – сообщил мне Серега, когда я заботливо смазывала шишку у него на голове. – Ты не девушка, ты стихийное бедствие.
Вот и вся его благодарность за то, что я, позабыв о собственной пострадавшей голове, лечила его. Мужчина, что с него взять?
– Кто тебя вообще просил сюда припираться? – спросила я у него. – Да еще красться по квартире на цыпочках, словно грабитель.
– Я думал, что ты спишь, – оправдывался Серега. – И не хотел тебя будить.
Нет, слышали вы такое! Сначала всю ночь не давал мне глаз сомкнуть, храпел так, что стены тряслись! А потом он, видите ли, на цыпочках крался! Будто после его храпа меня могло что-то потревожить.
– Возьми цветы, – сказал Серега, протягивая мне малость помятый, но все еще прекрасный букет. – Поставь в воду.
В этом весь Серега. Ясное дело, сама бы я не догадалась поставить розы в воду. Так бы сунула в пустую вазу. Устроив цветы, мы с Сергеем приступили к завтраку. Шишка на голове не лишила Серегу аппетита. Помимо цветов, Сережа купил еще ветчину, хлеб, яйца, молоко, йогурты и всякую всячину. Завтрак он тоже приготовил сам, доверив мне лишь заварить чай. С аппетитом слопав приготовленный им завтрак, я начала думать, чем бы мне заняться дальше.
– Сиди сегодня дома, – решил за меня Серега. – Никуда не ходи.
Если я чего и не люблю, так это когда за меня решают другие. Меня сразу же тянет закусить удила. И сделать наоборот. Как говорила моя бабушка: «Назло!» Правда, хуже от моего упрямства всегда бывало лишь мне самой. Но что поделаешь. Натуру не изменить. И пока Серега не ушел на работу, я не спорила и паинькой сидела дома.
Впрочем, как выяснилось, Серега тоже достаточно хорошо изучил меня. Потому что при первой же моей попытке открыть дверь и выскользнуть из квартиры, выяснилось, что она заперта снаружи. Моими же собственными ключами! От такого вероломства я опешила. Так бы я, наверное, и сидела перед запертой дверью до возвращения Сереги, если бы не…
– Дашка, открывай! – надрывалась за дверью Катька. – Ты что, заснула?
– Я не могу открыть! – прокричала я ей.
– Не выдумывай! – рассердилась Катька. – Нас Голованов ждет. Я с трудом уговорила его принять нас. Открывай! Мы не можем опаздывать! Он обещал нам рассказать эту историю от начала до конца.
– Говорю же, что не могу! Меня Серега запер!
Минуту Катька молчала. Потом я услышала ее голос:
– Бегу за слесарем!
И за дверью действительно послышался цокот ее каблуков. Вернулась Катька только через полчаса. Но слесаря привела. Уж не знаю, где она его откопала, но это был самородок, а не мастер. В какие-нибудь три минуты он подобрал подходящий к моему дверному замку ключ, выпустил меня и снова, уже по моей просьбе, запер дверь. Хихикая, мы спустились вниз и помчались в Рощино.
– Голованов велел всем собраться у него в отделении, – сказала Катька. – И все согласились. Даже Сеня забыл про очередной намечающийся у него в ресторане банкет. И приехал. Кстати, ты знаешь, у Сени, оказывается, свой собственный ресторан имеется. Он приглашал нас с тобой заходить. Обещал, что будет кормить нас бесплатно, поскольку мы помогли поймать преступника.
До отделения мы добрались на моей родненькой «девятке». Слава богу, она так и стояла там, где я ее оставила, возле больницы. А ключи от машины Серега у меня изъять все же не догадался. Катька не соврала, в отделении собрались все участники этой истории. Не хватало только Алекса, Толи и Ларисы. Где Толя и Алекс, я догадывалась. Но не успела еще спросить о Ларисе, как явился Голованов в сопровождении Судакова и Толика с Алексом.
– Хочу принести всем собравшимся извинение за то, что был вынужден несколько дней продержать вас под домашним арестом, – с этой фразы начал Голованов свою речь. – Но зато цель достигнута. Убийцы под арестом.
– Как же они под арестом, если они тут и без наручников! – воскликнул Петр, указывая на Толю с Алексом.
– Вы ошибаетесь, – заверил его Голованов. – Эти двое не виновны. Во всяком случае, в убийстве Валентина и Насти они точно не повинны.
– А зачем же вы их арестовали?
– Толя был задержан нами по подозрению в убийстве своей жены. А Алекса и Дмитрия Алпатова мы арестовали исключительно для того, чтобы настоящие убийцы потеряли бдительность.
