Агнес проследила за его взглядом, но обратилась не к Дейву, а к Пегги:
— А где Бетти?
— У нее разболелись зубы, и я отправила ее лечь.
— Она что-нибудь знает об этом?
— Было бы лучше, чтобы она не знала. Бетти очень молоденькая, и, хотя она очень разумная девочка, кто знает. Она может разговориться, она ходит к своей тете. И, думаю, то же самое относится к мистеру Блуму и мистеру Хаббарду. — Добавлять, что Блум пошел домой, а Грег в постели по той же причине, из-за фруктов, ему не было нужды.
Он вынул часы, глянул на них и сказал:
— Времени у нас не много. — Это прозвучало так, будто он сказал: «Вам бы лучше поторопиться и надеть платье».
Агнес посмотрела на Пегги, произнесла:
— Я быстро, — и поспешила из кухни.
После ее ухода Роберт посмотрел на Пегги и тихо произнес:
— Я пойду к себе. Когда придет мистер Стенли, пошлите за мной, но не суетитесь. Понятно?
Пегги кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами, как будто увидела его в роли хозяина и никак не могла понять, что произошло.
Когда он пошел к двери, она начала повторять:
— Благодарю вас. Благодарю вас.
Он приостановился, слегка наклонил голову в ее сторону и закрыл за собой дверь.
Как бы ни вырос его авторитет на кухне, у себя в комнате он почувствовал, что снова стал самим собой, его буквально трясло. У него в буфете стояла четвертинка виски, в ней еще было больше половины. Вечерами, когда одолевала усталость и жизнь казалась слишком монотонной и скучной, он согревал банку воды на бойлере в комнате для хранения упряжи, брал с собой наверх, доливал туда виски и клал ложку коричневого сахара. Это помогало ему поскорее уснуть и не мучиться от ночных мыслей. С недавнего времени его думы, особенно по ночам, становились все тревожнее. И он не знал, как изменить направление, в котором они текли.
В этот вечер он выпил неразбавленного виски, но это не помогло успокоить нервы и не согрело. Вечер оказался прохладным, а комната не отапливалась, и, разглядывая ее при свете фонаря, он, и не в первый раз, подумал о том, какая она безрадостная: на потолочных балках висит паутина, грубый неровный пол, который, как он мог себе представить, не знал воды с тех пор, как его положили, крошечное оконце с унылой нестиранной занавеской. Нет, хватит, у него нет больше желания мириться со всем этим, он уже думал уходить, но теперь, после того, что произошло, нужно просто уносить отсюда ноги, и чем быстрее, тем лучше.
— Брэдли!
Он подошел к двери и, посмотрев вниз, увидел, что там у лестницы стоит Магги. Одной рукой она придерживала дверь со двора, в другой у нее был фонарь. Она громко позвала:
— Сойдите, пожалуйста! Здесь мистер Стенли, вы ему нужны.
— Хорошо. Буду через минуту.
Он подождал одну-две минуты, потом спустился по лестнице, на ходу натягивая пальто, и только во дворе решился спросить, в чем дело.
— А куда мы идем?
— Отец пошел погулять, — ответил ему Стенли, — предположительно, уже довольно давно, и не вернулся. Я хочу, чтобы вы помогли поискать его.
Роберт не сказал «Слушаюсь, мистер Стенли», а, бормоча себе под нос: «Но еще только десятый час, неужели хозяин не знает своих владений?» — пошел к кухне, где у раскрытой двери стоял Дейв Уотерз.
— Человек, делайте, что вам сказано! — донесся окрик Стенли.
Роберт обернулся и посмотрел на молодого парня, от которого не слышал вежливого слова с тех пор, как пришел сюда на работу, и подумал: «Боже мой! Хотел бы я встретить тебя в темном переулке, юный сэр. Я бы тебе показал. Я бы поучил тебя вежливости, ты бы у меня узнал, что вежливость ничего не стоит». Нельзя сказать, что он не привык, чтобы на него орали, отдавая приказания. На него орали с того момента, как он поступил учеником на верфи, но тогда на него орали по-другому, не старались показать, что он дерьмо или ничтожество и создан для услужения.
Стенли тоже думал об этом: этот мужик распоясался, нужно бы укоротить ему язык. И все же он правильно заметил: отец не может не знать своих владений. Допустим. Но только на трезвую голову. Агнес сказала, что отец вышел около семи и был в дымину пьян. Зная его и его привычки, можно заключить, что он ни за что не вышел бы за ограду пешком, он взял бы двуколку или поехал верхом. Он сейчас валяется где-нибудь на выгуле или в лесу, а может быть, у озера. Тридцать акров — не такие уж большие владения, но в темноте и метр покажется километром.
— Уотерз, осмотри выгул! — крикнул он. — А ты, Брэдли, иди к северной сторожке. Хаббард, пойдешь со мной. — Повернувшись, он задержался на секунду и добавил: — Свистните, если… Ну… если найдете отца.
Уходя со двора, Роберт слышал, как Агнес спросила брата:
— Мне пойти с тобой?
Как же она хорошо усвоила роль!
— Нет, не надо, — донесся громкий голос брата. — Но я бы еще раз посмотрел в доме, так, на всякий случай. Кто его знает.
Да, подумал Роберт, ты и не знаешь, его призрак, может, уже разгуливает по дому. Сегодня ночью и завтра утром здесь будет весело. Что бывает в таких случаях? Коронерское расследование? Полицейский суд? Или просто доктор установит смерть по естественным причинам и опустит слова «по причине падения вследствие алкогольной интоксикации»?
Тело принесли через полчаса.
Доктор Миллер приехал около полуночи, и Роберт узнал ответы на все возникавшие у него вопросы. Да, нужно пригласить полицию, да, будет коронерское расследование. Об этом стало известно на кухне от Пегги. Она еще прибавила:
— Теперь нужно положить его на стол, а я не могу до него дотронуться… — Повернувшись к Руфи, она попросила: — Тебе придется помочь мне.
— Только не я, мама. Я не смогу, меня вырвет.
И Роберт вновь подивился жизнерадостной силе и постоянной готовности юной Магги прийти на помощь. Она, что было для нее необычно, негромко и без намека на улыбку, сказала:
— Не беспокойтесь. Я сделаю это одна, и не нужно мне помогать. Он же на кровати. Мне уже приходилось там делать это, и не один раз. — Она кивнула направо, словно Ирландия находилась за стеной, где-то во дворе.
Магги прекрасная девушка, таких одна на тысячу. Какая же несправедливость, что Господь дал ей такое лицо. Но, познакомившись с ней поближе, забываешь о том, на кого она похожа… Сколько мужчин женятся и не на таких.
Когда она вышла из кухни, Роберт сказал:
— Ладно, кто как хочет, а я отправляюсь спать. Насколько я понимаю, завтра с самого утра будет трудный день, придется бегать туда-сюда. Спокойной ночи. — Он кивнул сначала Пегги, потом Руфи и последнему — Дейву.
— Спокойной ночи. Спокойной ночи, Брэдли, — ответили обе женщины, и в их голосах прозвучали теплые нотки и даже почтительность.
