Мне не хотелось лезть в его берлогу и там откровенничать. Кто его знает, как он себя поведет. Поэтому я решила, что мы уже и так достаточно близки с ним и можно начинать.
— Даниил, — проникновенно проговорила я, — ты можешь быть совершенно уверен в том, что мы никому не скажем про труп у тебя на яхте.
«Форд» дернулся, и мы чуть не врезались в скалу.
— Ты бредишь? — осторожно поинтересовался он у меня. — Вот повезло, вдвоем с психической на ночной дороге. Ты хоть не буйная?
— Я понимаю, что ты не хочешь признаваться, но я тебе клянусь, что не пойду в милицию. Это Андрей со страху побежал к ним, а теперь он одумался и вовсе не хочет засадить тебя на скамью подсудимых, — бессовестно соврала я. — Ты скажи своему папе, чтобы он отозвал своих убийц, ладно?
— Шутишь? — немного помедлив и очень неуверенно поинтересовался у меня Дан. В это время ему позвонили по мобильнику, и он вынужден был отвлечься.
— Надо встретиться, — бросил он в трубку. — Прямо сейчас. Возникло одно затруднение. Я подъеду к Дендрарию, будь там через четверть часа.
После этого он погнал машину с такой скоростью, что я всерьез стала опасаться за наши жизни и уже не решалась продолжать разговор о трупе. Упоминание о нем заставляло Дана сильно нервничать.
К входу в Дендрарий мы подъехали ровно через восемнадцать минут. Возле него стояла машина, при виде которой я ощутила смутное беспокойство. Это была черная «Волга». А когда из нее показался мой старый знакомый Лысый, то беспокойство стремительно переросло в тревогу.
— Сиди здесь, — приказал мне Дан, сам вылезая из машины и направляясь к Лысому.
Моя тревога переросла в панику в тот момент, когда я увидела, как он показывает рукой в мою сторону и при этом что-то говорит Лысому. Осторожно тронув рукой дверь, я убедилась, что она поддается.
— Вот дурак, — пробормотала я. — Не догадался ее заблокировать. Так я и буду дожидаться тут, пока вы меня на пару прикончите, а труп закопаете под ливанским кедром. Размечтались!
Я выскочила из машины и бросилась бежать, успев заметить недоуменное лицо Дана и испуганное выражение Лысого, который почему-то вцепился в рукав пиджака Даниила и не пускал его в погоню за мной. Бежать по открытому пространству мне не хотелось — вдруг начнут палить в спину! Поэтому я метнулась к зарослям Дендрария. Бежала я в Верхний парк, он выглядел более заросшим. К тому же все равно путь в Нижний парк преградили мне Лысый с Даном. Только оказавшись среди могучей растительности, я немного перевела дух. Однако оставаться так близко от неприятелей мне не хотелось, поэтому я двинулась в глубь парка, и хорошо сделала. Когда мне показалось, что я отошла на достаточное расстояние, позади послышались голоса.
— Как думаешь, сможем мы ее найти? — я узнала голос Дана.
— А стоит ли? — уныло прогундосил в ответ Лысый. — Мы же знаем, где они живут. Найдем и так.
Ответ Дана я не разобрала, потому что в это время продиралась сквозь заросли желтой мимозы или чего-то столь же густо растущего и колючего.
И тут мне пришло в голову, что раз я сама в двух шагах ничего не вижу, то, стало быть, и мои преследователи видят не лучше. Тогда зачем мне забиваться в дебри, чтобы от них спрятаться. Ведь не станут же они обшаривать все сорок девять гектаров, которые занимает Дендрарий. И я затихла под симпатичным кустиком, сквозь ветки которого виднелся кусочек звездного неба. Только я немного успокоилась и решила, что до рассвета вполне могу тут перекантоваться, как справа раздался шорох. Я затаила дыхание и, до боли выпучив глаза, уставилась в ту сторону. Шорох все усиливался, и мне стали мерещиться всякие нехорошие вещи, по сравнению с которыми Лысый казался милым и уютным, словно старый диванчик.
Внезапно листья раздвинулись, и на меня уставился любопытный глаз. От дикого вопля я удержалась потому, что глаз был какой-то уж слишком круглый. К тому же сидел он на маленькой головке, которая с любопытством потянулась ко мне. Это оказался павлин. Ему, должно быть, стало одиноко в ночном парке, и он решил воспользоваться моим обществом. Во всяком случае, птица доверчиво подобралась поближе и устроилась в двух шагах от меня.
Менее чем через час павлин настолько проникся ко мне симпатией, что даже позволил потрогать себя за длинный хвост. Поглаживая красивые перья, я вспомнила, что, говорят, присутствие их в доме — несчастливая примета. И вообще эти перья не к добру. Я поспешно отдернула руку, но было поздно, примета себя оправдала. Сквозь ветки пробился свет фонарика, и среди раздавшихся голосов я различила голос Лысого:
— Здесь она свернула, это точно. Видишь, ветки в этом месте обломаны, а на них серебряные нитки.
Точно она тут свернула, нам тоже туда надо.
И не успела я сообразить, что делать, как оказалась окруженной врагами.
— Попалась! — радостно воскликнул Даниил. — Теперь не уйдешь!
Такое приветствие отнюдь не вызвало во мне стремления к продолжению диалога. Я открыла рот и завизжала во все горло, надеясь, что меня услышат ночные сторожа, а лучше наряд милиции. Состоит он исключительно из милиционеров, присланных из других городов, и поэтому еще незнакомых с местными тузами. Павлин, пригревшийся у меня на коленях, взмахнул крыльями и громко завопил. До сих пор я считала павлинов на редкость глупыми и трусливыми птицами, но с той ночи резко переменила о них мнение в лучшую сторону. Потревоженный павлин, распушив перья, расправил хвост и в полной уверенности в своей непобедимости ринулся на врага, причем облюбовал для своей атаки роскошную шевелюру Дана. Взмахнув крыльями, птица тяжело опустилась красавчику на голову и вцепилась коготками в его волосы.
— А-ай! — визгливо Заголосил Даниил. — Снимайте с меня эту штуку! Она меня без глаз оставит.
Лысый растерянно посмотрел на меня и бросился сдирать с головы хозяина павлина. Птица сопротивлялась и верещала со страшной силой. Видя, что развлечений им хватит еще надолго и в моем обществе они в данный момент не нуждаются, я осторожно отступила назад и бросилась бежать. На этот раз меня никто не преследовал, хотя парк был полон людей с фонариками. Если бы не врожденная скромность, то я бы предположила, что все они явились по мою душу. Но я не стала уточнять, а выскочив на Курортный проспект и мимоходом проделав перочинным ножичком несколько аккуратных дырочек в четырех колесах (часть — на покрышках новенького «Форда», а часть — на черной «Волге»), ринулась в сторону центра. Андрей жил на Виноградной, и добираться до нее пешком было далековато, но сейчас меня это мало смущало. Голова гудела от избытка впечатлений, и весь путь я проделала почти бегом.
* * *
Кусая губы, Вася смотрел в окно на ночной город и ненавидел самого себя.
— Зачем я согласился на твой дурацкий план! — в сто первый раз восклицал он. — У меня сестер не так уж много, чтобы так ими разбрасываться. В это время наши враги ее уже, наверное, пытают.
