— Посмотри в окно, — увещевала моя мама сестру. — Там же форменный потоп.
На улице действительно творилось нечто невообразимое. От хорошей погоды не осталось и следа, а из хлябей небесных хлестали потоки воды, десятой доли которой хватило бы на то, чтобы на целый год обеспечить процветание какой-нибудь засушливой части Африки. Попутно выяснилось, что крыша нашего домика протекает, и таким образом все новые кастрюльки нашли себе применение в качестве резервуаров для лившихся с потолка холодных струек.
Видимо, хозяйственный раж Суреныча не был так многогранен, чтобы его хватило на новую крышу.
Больше никто из нас не упоминал о том, что сильный дождь просто обязан поскорее закончиться. Мы натянули на себя все теплые вещи и, нахохлившись, смотрели в окна, дожидаясь, когда дождь утихнет хотя бы настолько, чтобы можно было добежать до магазинчика и купить спичек, которые, конечно, имелись у Славы, но промокли, пока он чинил дворники. Электрических лампочек в патронах, а стало быть, и света в помещении тоже не было, что довершало картину всеобщего уныния. Я занималась тем, что прикидывала, на сколько хватит моей мамы при таком раскладе. Получалось, что дней семь прожить тут мы будем вынуждены в любом случае. Однако грозовой ливень закончился так же неожиданно, как и начался. То есть гроза не совсем ушла, а скорей отступила, потому что вдали еще раздавались раскаты грома. И все же над нами почти прекратился дождь, и нас с Васькой как самых молодых и крепких здоровьем отправили за спичками в маленькую лавочку при турбазе.
— Суреныч куда-то намылился, — заговорщицким шепотом поведал мне Васька, прячась за ближайший кипарис. — Иди сюда, а то он тебя увидит.
Суреныч меня да, конечно, и Ваську уже видел, и все же я проворно шмыгнула за дерево, провожаемая недоумевающим взглядом бывшего завхоза.
Должно быть, он ждал, что я брошусь к нему с громогласными благодарностями за те удобства, которые он нам предоставил. А вместо этого я скрылась за деревом. Было от чего призадуматься Суренычу…
Недоуменно пожав плечами, он кинул в нашу сторону испытующий взгляд, видимо, надеясь, что мы одумаемся и станем вести себя более понятно и прилично, затем снова пожал плечами и вошел в лавочку.
— Он нас видел, — сообщила я Ваське очевидную истину.
— А мы его нет, — нахально заявил братец. — Имеем мы право поиграть в прятки или нет? В конце концов, кемпинг не его личная собственность, что бы он там себе ни воображал.
В любом случае идти в лавочку, когда там находился Суреныч, нам не хотелось, и мы продолжали торчать за кипарисом. Глупое было это занятие. Особенно если учесть, что надвигалась новая или, может, возвращалась старая гроза, а зонтиков у нас с собой не было, а наши куртки были совершенно промокаемые. Однако возвращаться домой, где нас поджидал заведенный бабушкой, голодный и потому злой Слава, без спичек мы не рисковали. В результате продолжали торчать за кипарисом, не сводя глаз с лавчонки, в которой застрял завхоз.
— Что он там делает? — возмущался Васька. — Что можно выбирать в этой глухомани? Там отродясь не продавалось больше трех сортов спиртного: портвейн, пиво и чистый спирт или водка. Все! Что там выбирать?
— Может быть, за год ассортимент расширился, — попробовала я его переубедить. — Смотри, выходит!
Действительно, в этот момент Суреныч показался на пороге магазинчика, зажав под мышкой какой-то продолговатый, но весьма объемистый сверток. Оглядевшись, он направился к своей машине.
Мы уже покинули свое укрытие, когда он снова вылез из автомобиля и направился обратно в магазин.
Нам пришлось поспешно отступить назад, что, конечно, не укрылось от соколиного взора бывшего завхоза. Он красноречиво потряс головой, показывая таким невоспитанным, как мы с Васькой, личностям свое возмущение нашими ухищрениями, чтобы с ним не встретиться, и скрылся в магазинчике.
— Если он опять пропал на полчаса, то я иду домой, — жалобно простонала я.
— Не бойся, ключи этот тип оставил в машине и зажигание не выключил. Значит, долго там не задержится, — попытался утешить меня Васька.
И действительно, завхоз очень скоро показался на пороге магазинчика, и, я бы сказала, вовремя.
Потому что успел лицезреть красочную картину, когда на месте стоянки его машины взметнулся огненный смерч, а его новенькая машинка взлетела высоко в воздух. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что мы с Васькой ничего не успели сообразить. Только что впереди стояла целехонькая автомашина, и вдруг на ее месте полыхает пламя, а по округе прокатился оглушительный грохот. Окружающие, должно быть, приняли этот звук за особенно громкий раскат грома, потому что вылезать из домиков и палаток не спешили.
Суреныч выронил из рук пакет с карамелью и сделал пару неуверенных шагов в сторону горящей машины. Ощутив на себе жар от огня, он, видимо, осознал, что все увиденное вовсе не плод его воображения, не ночной кошмар и не галлюцинация. Несчастный автовладелец испустил такой отчаянный вопль, что мы с Васькой подпрыгнули за своим деревом гораздо выше, чем от взрыва.
— А-а-аграбили! — почему-то вопил Суреныч, хотя никто грабить его и не собирался. Можно подумать, что кому-то нужны его осколки.
На его крик, который, естественно, нельзя было спутать со звуками грозы, повыскакивали любопытные бабки с внучками, а следом за ними высыпало на улицу и остальное население кемпинга. Первой сообразила, что случилось действительно неладное, Евдокия Петровна. Ее домик находился ближе всего к горевшей машине, и, должно быть, поэтому она приняла произошедшее тоже ближе всех к сердцу.
Во время взрыва женщина была в гостях. Однако сейчас, видя, что убитый горем Суреныч не торопится принимать меры, чтобы загасить огонь, который грозил перекинуться на ее домик, она с воплями заметалась в толпе.
— Пожар! Тушите пожар!
Если кто из обитателей турбазы еще и оставался в своих домиках, то после отчаянных криков Евдокии Петровны равнодушных к произошедшему не осталось. Люди заметались в поисках огнетушителей, шлангов и багров, а из отдаленных домов уже спешила подмога. Огнетушитель нашли только один, да и тот почему-то не желал функционировать как положено. Он хрипло сипел и дрожал, а вместо пышной пены из него выливалась жалкая струйка какой-то подозрительно пахнущей жидкости.
Суреныч не умолкал Он носился вокруг своей 1 бывшей машины и вопил, что его ограбили, продолжая тем самым вводить людей в заблуждение. Евдокия Петровна не уступала бывшему завхозу в громкости причитаний. Но ее вопли больше соответствовали действительности, так как кричала она про пожар. Остальные же гомонили кто во что горазд и носились по турбазе в надежде раздобыть какое-нибудь действующее пожарное средство Лопату нашли за палаткой у того же Суреныча и пожарную бочку там же. Насос уже давно был приспособлен под душ, а в ведре успешно произрастала маленькая пальмочка К счастью для всех, дождь основательно промочил все дома и палатки, поэтому загораться они не торопились. Обещанная гроза разразилась как раз в тот момент, когда к месту происшествия подоспели Зоя со Славой и мама с бабушкой — Где дети?! — восклицала наша бабушка, хватаясь за сердце.
