— Надоело вас ждать, — сообщил Лысый. — Чего вы так возитесь?
Даниил в красках поведал им про наши злоключения.
— Теперь точно яхту уже обчистили. Столько времени стоит без присмотра, — заключил он.
Наконец все было готово и мы могли ехать.
— Только сильно не гони, — посоветовал мастер Даниилу. — Мне твой движок не нравится.
К Хосте мы подъехали только через час с небольшим, так как по пути у нас еще два раза лопались покрышки. Проскочили мы ее на полном ходу и просто чудом не сбили с десяток отдыхающих. К счастью, они обладали здоровым инстинктом самосохранения и поспешно разбегались в разные стороны, завидев нашу машину.
— Теперь уже недалеко, — попытался приободрить Даниила Вася.
— Теперь это уже не важно, — мрачно ответил он. — Все растащили.
— Может, и не успели, — сама не веря своим словам, сказала я.
— Скоро уже та бухта, — поддержал меня Андрей. — Она расположена далеко от города, в очень тихом месте. К тому же выйти по морю из нее никто не рискнет.
И он оказался прав. Яхта лежала на гальке и выглядела довольно жалко. Даниил выскочил из машины и стремительно кинулся к ней, поднимая целые каскады гальки. Лысый устремился за ним, а Толстый остался с нами. Если он хотел нас этим обрадовать, то здорово просчитался. Я как раз прикидывала, что пришло нам время рвать когти. Насколько я понимала, у моих спутников в головах кипела сходная работа. Однако присутствие Толстого здорово затрудняло нам задуманный уход по-английски.
— Все на месте! — раздался с яхты довольный голос Дана. — Товар здесь!
Счастливый Даниил вернулся за мобильником, кнопки которого тут же начал деловито нажимать.
— Звоню ребятам, — сообщил он. — Самим нам эту посудину обратно в море не спихнуть. Завязла основательно, думаю, что придется нанимать буксир. Что такое?
Последние слова относились к телефону, который работать явно не желал.
— Мой тоже не работает, — предупредил Даниила Лысый.
— Что за день! — простонал Даниил. — Кому-то придется смотаться до ближайшего телефона. Я ехать опасаюсь, вдруг мой красавец «Форд» снова начнет выламываться.
— Я съезжу! — вызвался Лысый.
— Правильно, Костик! — обрадовался Толстый. — Только побыстрее.
— Как получится, — солидно заметил Лысый и уехал.
А мы разбрелись по берегу бухты, стараясь не упускать друг друга из вида.
— Насчет мобильника Лысый соврал, — сообщил нам с Васей Андрей. — Я подсмотрел, как он с кем-то по нему сегодня разговаривал.
— Может, это было до того, как он сломался, — предположила я.
— А вам не кажется, что все эти поломки весьма подозрительны? — спросил Вася. — И еще эти трудности на пути к бухте, словно кто-то не хочет, чтобы мы сюда добрались.
— Но мы все-таки добрались.
— Это меня и тревожит, — заявил Вася. — Как бы чего не вышло.
Стоило ему произнести эти слова, как Толстый внезапно появился возле нас и сказал:
— Глупо всем торчать возле яхты. Могли бы отойти подальше и искупаться. Пока Костик найдет телефон и дозвонится, пройдет около получаса.
Потом ребята будут добираться сюда, а кто-то поедет за катером, так что раньше вечера мы не управимся В его предложении был смысл, и мы отправились загорать. Этот участок побережья покрывала густая растительность, и, позагорав и накупавшись вдоволь, мы устроились в теньке. Лысый к этому времени уже вернулся и сообщил, что спасательная бригада с катером прибудет сюда не раньше, чем через три часа. После этого Лысый с Толстым устроились на корме яхты, временами прыгая оттуда в воду. Веселились они словно дети, с воплями и брызгами. Должно быть, давали знать себя шампанское и прочее спиртное, запасы которого изрядно поредели за последний час.
Мы с интересом смотрели на двух взрослых дядек, которые неожиданно и, надо сказать, совсем не к месту впали в детство. Внезапно кусты справа от нас зашевелились. Я нехотя посмотрела в ту сторону и тут же подскочила на подстилке словно укушенная.
— Что с тобой? — лениво поинтересовался Даниил. — Змея? Не бойся, я ее сейчас прогоню.
— Там кто-то черный, — пробормотала я, соображая, не чудится ли мне все это под влиянием нескольких коктейлей, которыми попотчевал нас Даниил.
— Пить меньше надо, — подслушал мои мысли Вася. — Или лучше закусывать. Слышь, Дан, а как обстоят дела с закуской?
— Во льду лежит семга, есть икра и копченый угорь. Потом, есть разные мясные деликатесы, но на всем судне вы не сыщете ни крошки хлеба, — с непонятной гордостью закончил Даниил.
— Я схожу, — вскочил изрядно проголодавшийся Андрей и скрылся в кустах.
Через минуту в том месте раздался громкий шорох. И ладно бы только шорох. Нет, внезапно кусты раздвинулись и на голову Даниила опустилась внушительных размеров дубина.
Охнув, я попятилась назад. Но тут вдруг мир потемнел, и я полетела куда-то вниз…
* * *
Андрей нашел, помимо перечисленных деликатесов, еще мороженое и несколько сухих печений и радостный возвращался обратно. Нырнув в тень, он недоуменно покрутил головой. Вроде бы место то же самое, но на нем никого не было.
— Эй! — позвал нас Андрей. — Хватит дурака валять, давайте жрать.
В ответ он не услышал ни звука…
— Ну ладно, — разозлился он. — Если вы так, то сидите себе в кустах и смотрите, как я буду тут всю эту снедь уминать. Посмотрим, кто из нас останется в дураках.
И чтобы его слова не были пустой угрозой, Андрей присел на роскошное бархатное покрывало, позаимствованное на яхте, и принялся за угощение, которое сам же и принес. Но даже после этого друзья не появлялись. Андрей обескураженно жевал розовый кусок семги и уже с тревогой поглядывал по сторонам. И вдруг Андрей увидел женскую сумочку, одиноко лежавшую у одного из кустов. Андрей подошел поближе, но ничего больше не нашел. В его душе нарастала тревога.
— Вряд ли Дашка пошла бы куда-нибудь без своей сумочки, — пробормотал он. — Девчонки вечно таскают в них кучу хлама, который для них ценнее всего на свете. К тому же у нее там деньги…
Куда она могла отправиться без денег?
Страшная мысль сверкнула у него в голове.
Андрей взвизгнул и помчался к яхте.
— Они исчезли! — сообщил он Лысому.
— Кто? — лениво поинтересовался Костик.
— Все! И Васька, и Даниил, и Дашка. Перед тем как я пошел на яхту, они сидели, а сейчас их нет. Осталась только Дашкина сумочка с деньгами.
И он поднес сумочку к самому носу Лысого. Кажется, это его убедило. Во всяком случае, он вскочил и завопил:
