— Я обязан поговорить со всеми, — четко произнес он, перешагнув через порог. — Вы Вячеслав? С вами я тоже хотел бы поговорить.
Я почувствовала, что курица спасена и что во мне закипает горячая признательность нашей родной милиции, которая бережет и нас, и наш обед.
— Вячеслав — это он! — обрадовано закричала я. — Он! Он! Проходите, пожалуйста, — поспешно добавила я, испугавшись, что милый молодой человек может передумать.
Зоя с бабушкой поспешно отодвинули в сторону грязную посуду и с любопытством уставились на гостя. Мама же в это время проворно укутывала сковородку с жареной курицей в одеяло, чтобы сберечь ее тепло до окончания разговора. Покончив с этим, мама присоединилась к сестре и матери и, в свою очередь, воззрилась на милиционера. За столом воцарилось молчание, прерываемое только недовольным сопением Славы, который демонстративно смотрел в окно.
— Вы пришли поговорить насчет взорванной машины? — поинтересовалась моя мама, заметив, что милиционер не торопится приступать к делу, а в Славином сопении появляются угрожающие нотки.
Милиционер с трудом оторвался от созерцания нашей семейки и поспешно произнес:
— Да, да. Позвольте представиться — старший лейтенант Игнатенко.
— Лейтенант? — разочарованно протянула моя мама и добавила, обращаясь к сестре:
— Помнится, прошлый раз нами занимался майор.
— Скажи спасибо, что вообще стажера не прислали, — так же вполголоса ответила ей Зоя, имевшая неприятные приключения, связанные с упомянутой милицейской должностью.
— Тише, девочки, — шикнула на них бабушка. — Помолчите, а то мы никогда не узнаем, что хотел сказать молодой человек.
Все поняли, что надлежит слушать и отвечать по возможности быстро и четко, чтобы в максимально короткий срок вернуться к прерванному обеду. Бабушка его еще и не начинала, так как всю жизнь уверяла нас, что тот уксусник, что варит ее младшая дочь, называя его борщом, есть без риска заработать гастрит невозможно.
Лейтенант кинул на бабушку благодарный взгляд и продолжил:
— Владелец пострадавшей машины утверждает, что именно ваша семья имела повод и возможность подложить в его машину бомбу или другое взрывное устройство.
— А у других, что ли, повода не было? — возмутилась Зоя. — Да я вам хоть сейчас назову два десятка людей, которые бы с радостью занялись этим.
— Зоя! — предостерегающе прошипела бабушка. — Опомнись.
Ее тревогу легко можно было понять: если бы Зоя принялась перечислять хотя бы первый десяток фамилий из своего списка, а лейтенант стал бы уточнять адреса и переспрашивать фамилии, то беседа растянулась бы не на один час. Но, к счастью, лейтенант на провокацию не поддался.
— И тем не менее, — продолжил он, — владелец машины утверждает, что у вашей семьи значительно больше причин и возможностей, чем у кого бы то ни было. Именно вы затаили на него зло потому, что он увел у вас из-под носа прекрасную машину, и вам в итоге пришлось купить более худшую и за большую сумму. И к тому же взрыв произошел непосредственно после вашего приезда на турбазу, а ваше младшее поколение при этом еще и шкодливо выглядывало из-за дерева, видимо, желая воочию убедиться в том, что все сработает как надо.
— Кто вам сказал, что я купил худшую машину?! — Слава неожиданно проявил бурный интерес к происходящему. В порыве чувств даже вскочил со своего места.
А так как роста дядя был немаленького, любил много и плотно покушать, что не могло не отразиться на его фигуре, то по-детски щупленький милиционер слегка побледнел и вжался в спинку стула.
— К вашему сведению, я купил машину, которая ничуть не хуже, — продолжал негодовать Слава. — Она, может, и выглядит не так броско, зато двигатель у нее — чистый зверь, и крупного ремонта она не потребует еще петлять. А вот почему Сурены" чу удалось купить «восьмерку» за мизерную сумму — это еще надо посмотреть. Меня лично ее цена сразу насторожила, я просто ушам не поверил. А потом подумал, что если за машину просят так мало, то с ней наверняка что-то не в порядке. Поэтому я Суренычу машину и уступил и сделал это с легким сердцем, потому что почуял, что дело тут нечисто. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а Суренычу с его жадностью до этого не допереть. Он ведь считает, что все кругом дураки, а один он умный, ловкий и хитрый. Вот и нарвался. Только я к этому отношения не имею. И мои дети тоже.
— Я все понял, — пролепетал лейтенант и поспешил обратиться к Зое. Он понимал, что даже если она в порыве чувств и начнет метаться по комнате и возмущенно размахивать руками, то после выступления Славы он это выдержит с легкостью.
— Не могли бы вы все же рассказать мне и в подробностях, что вы делали с того момента, когда приехали на турбазу? — произнес он.
— Охотно, — сказала вместо Зои моя бабушка, решив, что достаточно уже намолчалась и наслушалась других, пришла и ее очередь поведать о своих подозрениях. — Я удалилась к себе в комнату и начала распаковывать вещи. Даша и Таня должны были жить вместе со мной, поэтому они тоже были в комнате. Зоя в это время хлопотала на кухне, а Вася со Славой что-то делали в своих апартаментах. Никто из нас из дома не выходил.
— Вы так твердо в этом уверены? — недоверчиво переспросил у бабушки лейтенант.
— Молодой человек, — с достоинством произнесла моя бабушка, — я прожила долгую жизнь и не намерена на старости лет обманывать милицию.
Если я говорю, что никто не выходил, значит, так оно и было. Слух у меня отличный, а перегородки в этих домиках носят чисто символический характер.
Слышен каждый звук, поэтому я могу ручаться, что ни мой зять, ни внук из дома не выходили. Да это и невозможно было сделать, так как дождь лил как из ведра и высунуть нос наружу никто из нас не рискнул бы.
— Но все же ваши внуки оказались на улице, — продолжал настаивать дотошный милиционер.
— Они пошли за спичками, — со страдальческим выражением лица пояснила бабушка. — И дождь тогда уже прекратился. Все сразу же повалили на улицу, поэтому, что бы ни говорил тот человек, у моих внуков даже не было возможности незамеченными подобраться к машине. Спросите вашего Суреныча, он вам скажет, что вышел из дома тоже сразу же после дождя. Его дом соседствует с нашим, значит, возле машины они оказались в одно время.
— Суреныч там был даже раньше, — подхватил Васька. — Мы просто встречаться с ним не хотели, вот и спрятались за дерево.
— Значит, у вас были с ним какие-то разногласия, раз вы не захотели с ним встречаться? Или что вы имели в виду? — с готовностью подхватил лейтенант.
— Вы с ним немного пообщаетесь и поймете, что я имел в виду, — мрачно сказал лейтенанту Васька. — Он вас своими разговорами замучает, вы не будете знать, куда от него деваться, особенно если ему от вас что-то нужно. Вы сами не заметите, как пообещаете ему все на свете, лишь бы отвязаться.
