– Прекрасно!
– Товары мы брали не для них! Сукно, фланель и парусина – гнилые! Что же прекрасного? Шкиперам я бы всучил. Дипломаты и военные моряки высоких рангов не были в виду.
– Но ты не ударишь лицом в грязь?
– Да-а...
– Можешь не показывать им товары! Никто не знает, что у нас в трюме! Продай ящик масла, но не с цвелью, не с мохнатой зеленью, а из моего запаса.
– Хуже не придумаешь! Они голодные и раздетые, отказать бесчеловечно... Я ответил, что корабельные принадлежности предназначены для американских китоловных шхун, что идем в порт Хакодате, также открытый по договору, там поставим магазин и начнем распродажу корабельной чандлери
[29] для китобоев в этой части океана. Сорок наших судов ожидают, что снабдятся в нашем магазине в Хакодате. Но вот пришли в Японию, и все оказывается не так, как предполагалось!
– Что же? – резко поворачиваясь на табуретке, спросила Анна Мария. – Ты боишься японцев?
Доти знал – когда надо быть храбрым, а когда можно заработать.
– Да! – крикнул он.
Дверь тихо приотворилась.
– Сиомара! – пылко воскликнула Анна Мария, видя в зеркале хорошенькое личико с коротким носиком. – Войди скорей! – добавила она по-испански. – А где же мои дети?
– Ваши дети играют с детьми госпожи Вард.
– Сегодня надо перетрясти и выбить на солнце тюфяки...
Компания американских торговцев составилась в Гонолулу и прибыла на шхуне «Кароляйн Фут» в Японию. Судно зафрахтовали и загрузили всем, что могли достать подешевле и на что, по расчетам, должен быть спрос. Аппетиты и надежды были очень большие; страна открывается. Кому же первые барыши? По договору, заключенному Перри и уже ратифицированному президентом Штатов, а значит, и императором Японии, никаких препятствий больше нет. «Вы слыхали, – Япония открыта!» «Это твердо, ясно, законно! Вперед, господа!» Предприимчивость прежде всего. Риск? «Три порта к нашим услугам! Мы оказались ближе всех к Японии». Дамы воодушевлены не меньше мужей. Взяты с собой дети. Шли в богатую страну, уступившую силе доводов и современного флота. А в бухте Симода, едва шхуна бросила якорь, явились на борт чиновники и заявили вчера, что на берег сходить не разрешается; конечно, не только потому, что срок действия договора не наступил и еще нет никаких распоряжений о приеме иностранцев. Никто ничего не знает. Японскому управлению в Симода ничего не известно.
– Черт бы их побрал!
Анна Мария готовилась к встрече на берегу. Она произведет ошеломляющее впечатление. Вчера мулат-парикмахер подстриг ее модно, коротко. Это важно! Она шла через океан, из Калифорнии через Гонолулу, с Дальнего Запада на Дальний Восток! Напоролись? Зачем же ты вез меня?
Анна Мария, или Пегги, как теперь звал ее муж, сегодня отлично отдохнула. Дети играют на солнце, на палубе, под надзором, радуя японцев-лодочников. Ее нога ступит первая. Такого еще не бывало! Японцы не смеют помешать Америке! Они не осмелятся! Она будет первой американкой, которая сойдет на землю Японии. Еще есть жена капитана, госпожа Вард, но она почти старуха, ей тридцать пять. Жена рулевого? Хорошенькая шестнадцатилетняя девчонка, пухленькая и обращает на себя внимание: исполняет обязанности служанки и компаньонки.
– Пегги, это важные лица из империи. Дипломаты царя.
– Их много?
– Да. Довольно молодые офицеры.
– Пригласи дипломатов и капитана. Уступи им несколько мешков сахара из нашего запаса. Покажи мои шелка и сукна.
– Им не шелка нужны!
– Что же? – И, выбрасывая над головой ладонь, Пегги воскликнула: – Дай им ящик сигар! Вино!
Когда она перестает себя чувствовать красавицей и распускать волосы, то подает дельные советы. Даже не верится, что Анна Мария бывшая звезда кабаре! Что по ней с ума сходила Калифорния. Кажется, бизнес для нее – родная стихия. На счастье, муж ее честный католик! И знал, на что шел. Нельзя упускать первых барышей! Ах, первые барыши! Ждали, что их можно получить ни за что, с риском, но без особых затрат. Желая представить свою юную красавицу жену во всем блеске, Доти привез ее с детьми в Японию, зная, какое потрясающее впечатление она производит всюду. Ее не надо учить. Такая жена – все равно, что собственный театр кабаре. Япония уступит!
– Они все еще не разрешают сойти с корабля? – вспыхнула Пегги. – С миссис Вард мы должны вести детей на прогулку.
– Это я сказал. Они говорят, что не могут разрешить. Особенно женщинам. Это их очень пугает. Я заметил, им страшна сама мысль о том, что западные женщины ступят на их землю. Наш японец Джимми уверяет, что пока еще ничего нельзя сделать.
– А что же капитан?
– А что он может?
Пегги быстро кинулась к своей постели и выхватила из-под подушки барабанный револьвер и подняла его дулом вверх.
– Вот что им надо! Покажите, что на судне имеются пушки! Перри нас обманул! Он обманул Америку! Как он смел! Объявил, что подписан трактат и американским торговцам открыт доступ! А все это ложь! Мы прибыли с детьми. Госпожа Рид беременна... Как нам быть? Если они не дозволяют ступить нам на берег? В таком случае мне самой придется открыть Японию!
Доти стоял насупившись, приподняв тяжелые плечи, чувствуя, что Анна Мария понесла, как дикий мустанг.
– Наши тюфяки я хотела бы выветрить вон на том острове! – воскликнула госпожа Доти, показывая широким движением руки, в которой она держала теперь кисточку с краской для ресниц. – Там будет сушиться команда; погода отличная. Теперь я накрашусь как никогда и покажусь на палубе! Пусть смотрит весь их город. Я вломлюсь в эту закрытую страну, и мне не нужен никакой Перри.
Пегги – дочь испанских завоевателей Америки, но она истая американка! В Америке все равны перед законом. Каждый действует решительно, по собственному усмотрению и сам несет ответственность. Это истина. Но потом все надо доказать. Для этого, как знает господин Доти, надо подобрать хорошего адвоката. Иначе говоря, в Америке для всех без исключения опасны судейские крючки и сутяжники. Здесь нет американских портовых инспекторов. Поэтому можно громко и уверенно заявлять о свободной торговле и требовать соблюдения прав, не давая взяток, а только за подарки. Человеком из свободной страны, гражданином свободного государства свободней всего чувствуешь себя за границей. Доти желал бы, чтобы его дети со временем стали адвокатами. Он выкатил свои серые кельтские глаза и, немного смущенный пылкими высказываниями двадцатидвухлетней жены, отправился продолжать деловые разговоры.
...В салоне дым коромыслом. За столом с сигарой Вард, напротив капитан российской императорской короны Посьет, вокруг – целый венок американского бизнеса: веснушчатый Рид, толстяк и силач Дотери, Эдертоун, Бэйдельсмэн, Пибоди. Главные пайщики авантюры и их подручные собраны для путешествия в новую страну, взяты хорошие мысли, товары, кулаки и револьверы, виски, опыт.
