...В Хакодате, получив эти сведения, оба адмирала осмотрели карты описей берегов к северу от Кореи. Стирлинг сам решил идти туда. Француз последовал за ним. Поэтому в Хакодате «Барракута» не застала адмирала. Пришлось идти в Нагасаки, куда ушел Стирлинг. Но в Нагасаки «Барракута» пришла раньше, чем корабли командующих.
Теперь Артур все понял. Ясно, чего хотел отец. На переходе в Нагасаки вместе с французским адмиралом он побывал у берегов загадочного Приморья, которое на картах изображено в виде гигантского выступа материка.
– На больших, неповоротливых кораблях, мой дорогой, нельзя приблизиться, чтобы искать входы в гавани. Баркасы и шлюпки, посылаемые на осмотр и описи, заливало при непрерывных свежих ветрах. Каменистые островки и рифы одевались туманами. Неисследованная полоса берега оказывалась слишком извилистой и протяженной. Ее меридиальное направление в самом деле сменялось на широтное: и вот тут-то начинается, от поворота берега на вест. Там, видимо, гнездятся многочисленные бухты. Об этих берегах ходили легенды. Если судить по архитектонике, то прекрасные бухты и заливы, пока не виданные и не описанные, не могли не образоваться там, где параллельные хребты материка, тянущиеся в меридиальном направлении, были после сотворения мира обрублены и измыты океанскими волнами.
– С вами был паровой корвет?
– Нет!
– Небольшой пароход?
– У французов не было даже паровой шлюпки! Берег опять изменил направление! Оказалось, что чем дальше к югу, тем теплей и ярче море и тем больше рифов и скалистых островов. Страна показывала нам по временам прекрасные ландшафты в глубине гигантских заливов, которые мы увидели. Киты, морские звери и множество птиц, необычайное изобилие рыбы... Ах, мой дорогой, я долгом своим счел погасить проблески интереса у моего коллеги! Это было нетрудно. Даже при виде роскошных стран он целыми часами может говорить о парижских интригах. Люди будущего: интриганство – превыше всего! Никто не поверит, но мне кажется, что это было открытие нового мира! Там целый таинственный материк. Я видел его сам! Иногда казалось, что мой консорт о чем-то догадывается! Мы с ним, старые баловни и болтуны, привыкшие к собственной свирепости, стоя рядом, глядели и шамкали, как дикари при виде человеческого мяса: «Ньям-ньям!» Рыхлый, блудливый старичок с вишнево-черными глазками в туманах! «Какой гигантский полуостров!» – «Где же он, где же?» – «Дайте мне его»
Артур знал, что его отец неуравновешенный человек.
– Карту! – закричал Стирлинг.
Сэр Джеймс признался, что сам возбужден не менее француза.
– Но что же это? – продолжал он, склоняясь над столом, над принесенной картой. – Что? Подайте мне, мой дорогой, сведения. Пока их нет! Масса камней, зверей, птиц, бухт... Бухт! Я сам все видел – бухт нет! Сплошной берег. Нужны исследования, мой дорогой! Не мог же я лезть в бухты на «Президенте». Большим кораблям не втиснуться! На таком гигантском парусном корабле не въедешь в рай грядущего! Величье плавучих особняков! Коллега был во власти парижских интриг и ничего не заметил у себя под носом! Все было бы терпимо и дело могло бы ждать! Если бы не потопленный бот! Железный бот, железный берег! Маленькая посудина среди гор, бухт, островов. Чья? Чей этот материк будущего? Вам, мой дорогой, идти! Может быть, в будущем году? Но удастся ли? – Тут на память сэру Джеймсу приходили ужасные, отвратительные гонконгские интриги. Интриги гонконгских англичан.
– Придется посылать гидрографическую экспедицию! Описывать, мой дорогой сын! – заключил свой рассказ Стирлинг. – Но сначала я должен поразить своего злейшего врага – губернатора Гонконга.
Сэру Джеймсу нравилось все китайское. Стирлинг в восторге от китайцев, от их гармонической и яркой беспорядочности, пропитанной практицизмом, от множества их твердых и консервативных условностей и философских понятий, которые никогда не отомрут... При жизнеспособности, жизнедеятельности, плодовитости... При внешней нечистоте у черного народа большие силы... Изысканная опрятность аристократии. Стирлинг полагал, что его дружественность к китайскому обществу может служить образцом для консервативных англичан. Со временем, однако, Англия не подпадет под влияние Китая, так как находится на острове. Может быть, что в будущем китайцы в наказание заставят англичан курить свой опиум...
Артур вернулся на «Барракуту» поздно вечером.
Русские офицеры ждали его, оставаясь в полутемной кают-компании.
– Адмирал затрудняется послать суда на север для вашего возвращения в столь позднее время года, – сказал капитан.
Глава 9
ПОДВЕШИВАЙ ГАМАКИ!
Коммодор Эллиот прибыл на пароход «Барракута» в сопровождении капитана Никольсена и командира корвета «Стикс» капитана Келлога. Русских офицеров опять пригласили на квартердек. Явились Мусин-Пушкин, Шиллинг, Сибирцев и Гошкевич.
Загорелые моряки в белых костюмах, белые паруса, увязанные на реях, и белые бухты канатов, добела выдраенная палуба, а вокруг на берегах дворцы и храмы Нагасаки и зонтичные сосны на холмах и островках – и все это сквозь ванты множества мачт. Красиво, ничего не скажешь! Славный денек!
– Адмирал Стирлинг из сочувствия к нам решает взять ответственность на себя, – торжественно объявляет Эллиот. – Его превосходительство готов освободить вас!
Коммодор и оба капитана взглянули на своих пленников с ободряющей добротой. Эллиот ждал отклика. Но объявленная новость была столь ошеломляющей и неожиданной, что пленные офицеры молчали, опасаясь подвоха.
– Я иду со своими кораблями к берегам Сибири и беру с собой всех вас, чтобы сдать на русские корабли, – продолжал Эллиот.
– Вот так бы и говорил! – вздрогнул Пушкин и свел свои густые брови.
– Согласны ли вы принять мое предложение?
– Но где вы найдете русские корабли? Вы все лето искали их и не нашли.
– Мы пойдем туда, где они есть. Мы прекрасно знаем, где находится фрегат «Аврора».
– Позвольте вас спросить, – заговорил Шиллинг, – при подобной встрече не произойдет ли сражения между вашими и нашими кораблями?..
Барон для Эллиота как для быка красное.
– Да, произойдет! – заносчиво ответил усатый загорелый англичанин.
– Когда же вы сдадите нас на наши суда? До битвы или после?
– После.
– Кто же кого победит?
– Победим мы! – в запале коммодор как бы закусил удила.
– Кому же тогда нас сдадите?
– А черт их побери! – пробормотал Эллиот, отводя своих капитанов. – Я ведь так и говорил адмиралу, что это не довод и ничего не получится! – Эллиот тупел и терялся в таких случаях.
– Адмирал пошлет вас в шлюпках под парламентерским флагом мира, – поспешно объявил коммодор, не давая открыть рот Шиллингу. – Дайте расписку, что по флагу не будут стрелять!
– Мы готовы дать расписку, но не согласны вести вас в Амур, – ответил Пушкин, – просим высадить нас в известной вам гавани Де-Кастри.
