Но что это? Копии Тернера?
...Горящий военный корабль, битва соединенных флотов против турок и египтян, гибнущие суда, опять пожары на море, стрельба, победы над врагом во всех видах на всех морях!
«Наш Чарльз Эллиот! С большим умением изобразил бомбардировку Кантона винтовыми судами. Чувствуется артиллерист. Но нельзя выставлять в метрополии. Во-первых, подражание Тернеру...»
Возвратившись в Гонконг, сэр Джон засел в своей библиотеке.
«Поэт Пушкин убит в 1837 году. Как я мог забыть!
Не написал ли я что-нибудь о его гибели в свое время? В Гонконг прибыл не тот Пушкин. Может быть, один из его родственников, но, конечно, не кузен».
Сэр Джон весь вечер читал Пушкина по-русски. Иногда он брал справочники и тома энциклопедии. Все статьи о Пушкине кратки. Убит в 37 году!
Ранним утром вернулся к книге о Сиаме, а потом в назначенный час явился начальник полиции.
В Гонконге все преступники – китайцы; кражи, убийства, содержание самых отвратительных притонов, худших, чем в Индии и Малайе, продажа украденных детей в публичные дома, грабежи, шантаж, вымогательства, игорные дома, игра процветают повсюду. По отзывам начальника полиции, лучшие детективы не только британцы, но и китайцы. Некоторые злачные места посещаются в дозволенные часы нашими томми и «синими жакетами». Как быть?
Придется запрашивать командира полка, стоящего в городе. И снова объясняться с сэром Джеймсом. Что тут можно сделать? Китайцу надоедает ежедневное изнурение, он курит опиум и пытается сразу выиграть богатство, ставя на карту свободу, даже жизнь...
Среди состоятельных китайцев продолжаются оживленные споры, почему две самых сильных державы не могут взять Севастополь и почему флот союзников потерпел поражение в прошлом году на Камчатке. Якобы приходят известия из Пекина, что там довольны Муравьевым, что он разбил англичан, чего еще никогда и никому не удавалось. В Пекине готовы пойти на уступки и на соглашение с северным соседом, чтобы с его помощью навеки обезопасить северные границы и укрепить тыл Срединного государства. Часть здешнего общества толкует, что нашлась наконец страна, которая нанесла поражение врагам Китая. Другие возражают. Мистер Вунг смеется. Мистер Ван горячо защищает Англию.
Да, умы у китайцев горячие, склонные к спорам. Есть благородные и гордые молодые люди, готовые на самопожертвование. Некоторые читают по-английски, знают из газет о прениях в парламенте.
Претензии и высокомерие китайских мандаринов известны. Всемирное господство Срединной Империи неоспоримо! Китай – центр вселенной. Народу внушается, что все государства всего мира подчинены Китаю и зависят от него. Все короли лишь данники богдыхана, они в вассальной зависимости от Сына Неба.
Китайцы верят. Другие делают вид, что верят. Они слишком умны и практичны, чтобы не угадывать истин. Кроме того, инородческая династия уязвляет народную гордость. Нищета и бесправие вызвали небывалое восстание народа, которое бушует по всей стране. А династия стоит еще крепко, и Китай все еще незыблем, и мандарины твердят, что Сын Неба останется владыкой мира и что даже королева Англии от него зависима. Это они! А мы? Сэр Джеймс спросил про школу Энн. Адмирал надеется на миссионеров!
Чему наши миссионеры учат! И здесь, и во всем мире! Африка, Америка и вся Азия принадлежат Англии! Английская Калькутта – главный город Азии. Это зазубривают в школах будущие пасторы: негры, индийцы, полинезийцы! Масса проповедников трудится во всем мире! Наша спесь и китайская спесь. Коса нашла на камень! И дочь Энн не может изменить учебников...
Теперь являются американские миссионеры и тоже с библией. У них свои понятия о всемогуществе. Они вредят англичанам на каждом шагу и высмеивают их претензии. Там, где завелись американцы, приходится быть осторожным.
Сэр Джеймс легок на помине. Прислал бумаги. Копии распоряжений по флоту.
– Ваше превосходительство, – поясняет чиновник суть дела, – адмирал... сэр Джеймс... отдал приказ остающимся у него на судах пленным... Адмиралу захотелось удержать у себя часть рабочей силы! Решил выдавать пленным полную порцию. Табак и мыло. Деньги на мелкие расходы.
Почтительный чиновник продолжал: его превосходительство адмирал Стирлинг пригласил к себе русских офицеров и объявил, что всем им будет выплачиваться ежемесячно по 10 фунтов. А тем, кто «перед мачтами», выдается единовременное пособие.
– Нашлись деньги! – почти неприлично расхохотался вечером этого дня Джордин. У будущего свата он обычно сдержан, но тут не утерпел.
«Адмиралы – воры! Как и командиры судов! Капитаны крадут! Адмиралы своего не упустят! Вот что хотел сказать мистер Джордин. Ведь еще Бентам говорил: «Трусость, прикрытая маской благоразумия, может вкорениться в национальный характер!»
А наши картины, восхваляющие подвиги военных моряков? Эллиот провинциален. А Тернер? Наши победы! Трафальгар! На Средиземном море! А наша литература, поэзия... А наши книги и журналы; все о победах. О парадах!»
Мистер Джордин заехал с приглашением на торжественный обед по случаю открытия новой трансокеанской пароходной линии: Шанхай – Гонконг – Сан-Франциско. Via
[49] все открытые порты Китая. Пароходство Джордина обзавелось двумя новыми отличными пароходами, которые только прибыли и вступают в строй. Крики восторга, энтузиазм, речи будут на обеде... Корзины прекрасных китайских цветов... И цветов, выращенных из семян, доставленных из Нагасаки! Из Индии! Из Сингапура!
Пленные офицеры приглашены на обед офицерами нашего доблестного пехотного полка в новое здание дворца – казармы. Им будет предложено там обедать ежедневно, столоваться на правах уважаемых гостей и морских коллег...
Да, нашлись, нашлись казенные деньги! Адмиралу пришлось признаться, стало жаль... Не хочет совсем расставаться с даровой силой. Ответственность перед общественным мнением!
Боуринг не мог пригласить к себе Пушкина, но решил встретиться с ним как бы случайно. «Пушкин может заехать вместе с Сибирцевым за дочерью, и я задержу их».
– Зайти к тебе как бы случайно с мистером Сибирцевым...
Дочь сказала свое мнение. Она напомнила о Шиллинге.
– Барон Шиллинг? – переспросил сэр Джон.
– Да, папа! – ответила Энн. – Он говорит грамматически правильно и владеет большим запасом слов.
– Я не приглашаю. Влияние немцев на русскую культуру и так велико. Это задевает достоинство русских. Обойдемся без него, хотя ты говоришь, что Пушкин не говорит по-английски? Но говорит Сибирцев?
– Да, он говорит, но как ребенок! – вспыхнув, с нежностью сказала Энн. – Они все говорят по-французски.
Сэр Джон полагал, что англичане и русские должны говорить без переводчиков и тогда только что-нибудь получиться. Война начата, как и обычно, посредниками. Русский крестьянин, умирая в бою, имеет самое смутное представление о ее целях.
