Она повалилась в постель и крепко уснула.
Глава 8
Котлеты или любовь?
Утро хорошо тем, что все просыпаются голодными. Правда, в отличие от всех Яне сначала нужно было выпить чашку кофе со сгущенным молоком, чтобы ощутить, что хочется продолжать дальше насыщать свой организм витаминами и колбасой. Она, еще растрепанная и сонная, уселась за кухонный стол перед горячей чашкой кофе. Отхлебнула от нее, и разум прояснился. К ней на завтрак напрашивался Виноградов! Сам. Что же она теряет время?!
Яна вскочила и побежала в ванную комнату приводить себя в порядок. Затем быстро переоделась. Затем переоделась еще раз. После этого вытащила из шкафа охапку одежды и стала поочередно прикладывать ее к себе, демонстрируя наряды зеркалу. Остановившись наконец-то на легкомысленном шифоновом сарафанчике… лето все-таки, хоть опять тучи набежали… Яна расчесалась, утюжком уложила челку и пошла к соседу.
Она долго звонила, не собираясь отступать от намеченного плана.
– Привет, Янка. Ты чего с утра пораньше от меня хочешь?
Вид у Ивана был невыспавшийся и довольно измотанный. Словно он ночью не спал, а вагоны с углем разгружал.
Яна заглянула ему через плечо, надеясь обнаружить на тумбочке в коридоре женскую сумочку, и воспользовалась советом подруги.
– А я приглашаю тебя и Стелу ко мне завтракать. Котлетами!
– А Стелы здесь нет, – пожал плечами Иван.
Сумочки действительно не было. Как и других внешних следов пребывания соперницы.
– Так я один к тебе зайду!
– Заходи, – кивнула Яна, – я пока их разогрею.
Она вернулась к себе и принялась готовить обещанный завтрак. Иван пришел через пятнадцать минут: приятно пахнущий, в свежей футболке и с гладко причесанными волосами. «Боже, какой мужчина!» – пропела про себя Яна популярную песенку, глядя на эту немыслимую красоту, усаживающуюся за ее стол.
– Тебе котлеты с каким соусом подать? – поинтересовалась она, заглядывая в холодильник, где хранились запасы майонеза и кетчупа.
– С чесночным, если можно, – наивно, не подозревая о коварстве соседки, ответил Иван.
– Конечно, можно! – обрадовалась Яна. – Еще как можно. Ты даже не представляешь, насколько можно…
Иван так ничего и не понял, потому что Яна положила котлеты на тарелку и обильно полила их обычным майонезом. Гадость какая, поморщилась она.
– Гадость все же, – повторил ее мысли Иван. – Это я о соусе. Обычно я придерживаюсь белковой диеты. Но раз ты сама готовила их…
И он принялся есть с усердием отсидевшего на необитаемом острове Робинзона, питавшегося исключительно бананами. Яна сидела и осторожно подкладывала ему небольшие мясные шарики с большим содержанием пахучего чеснока.
– Что-то они, – едва проглотив две котлеты, попытался сказать Виноградов, – того!
И дохнул ртом.
– С ними полный порядок, – улыбнулась ему Яна и своей вилкой наколола котлету и заботливо отправила ее в рот Ивана. – За мамочку, за папочку, за Стелу…
– Все, хватит, – отвернулся он от четвертой котлеты.
– Что значит «хватит»? Ты не хочешь есть за Стелу?! А я думала, что она тебе нравится.
– Нра… – кивнул Иван, и Яна, чтобы больше не слышать об этой крашеной мымре, заткнула его рот котлетой.
– Больше не могу! – взмолился он, когда на тарелке осталось всего два мясных шарика.
– Понравилось? – с замиранием сердца поинтересовалась Яна.
Смешанные чувства испытывала она, когда Виноградов жевал. С одной стороны, ей было все равно, понравилась ли ему ее стряпня. Ведь она кормила его исключительно ради того, чтобы он потом не смог целоваться со своей девушкой. С другой стороны, ну какой девочке не нужны лишние комплименты?! Это ведь не пример по алгебре решить, а наваять из фарша целую гору чесночных котлет! Все-таки кулинария Яне давалась тяжелее, чем школьные науки.
– Фу! – выдохнул Иван и озадаченно прислушался к своему состоянию внутри. – Ты это специально сделала?!
– Что? – Яна беззаботно округлила глазки.
– Чеснока столько положила в свои котлеты?!
– А сколько нужно было?
– Не строй из себя дурочку! – возмутился Иван. – Как будто не знаешь!
– Не знаю, – развела руками она. – Ты же сам меня учил куриный бульон варить!
– Лучше бы я научил тебя готовить нормальные котлеты!
– В следующий раз научишь, – довольно улыбнулась ему Яна.
– В следующий раз?! – вскипел Виноградов. – А что я буду делать с этим разом?!
– А тебе разве нужно что-то делать сегодня?
– Она еще спрашивает, – с ненавистью отодвинул от себя пустую тарелку тот. – Да я вечером встречаюсь со Сте… со Степаном! – И махнул рукой.
– Ну, не целоваться же тебе с ним, – хихикнула Яна.
Не выдержала! И тут же принялась молить Мироздание, чтобы он ни о чем не догадался.
– Целоваться? – внезапно прищурился Виноградов. – Целоваться?! Ах ты, мелкая пакостница!
Догадался, с грустью поняла Яна и вскочила из-за стола.
– Мне надо тарелки помыть!
Он вскочил за ней следом.
– Тарелки подождут! Я сейчас тебе покажу. Я сейчас…
Он обхватил ее одной рукой за талию, второй прижал к стене. Наклонился к ее губам и… поцеловал.
– Какая гадость эти мои котлеты, – пробормотала разочарованная Яна.
В своих мечтах она получала от поцелуя с Иваном совершенно другие ощущения! Как написано в книгах, в животе у нее должны были трепетать бабочки, сознание уноситься в далекие сказочные миры, а душа испытывать незабываемое наслаждение. Ничего подобного не было. Кроме тошнотворного запаха чеснока изо рта ее предмета обожания. Яна как-то даже засомневалась, а обожает ли она на самом деле Ивана? Она оттолкнула его обеими руками. Но он отошел на шаг и внимательно посмотрел на нее:
– А ты сладкая.
Еще бы! Яна пила кофе со сгущенкой, а не ела эти дурацкие котлеты.
– Так, – продолжал допытываться Иван, стоя напротив смущенной Яны, – ты это сделала специально. Ты приревновала меня к Стеле. И ты хотела, чтобы я с ней сегодня вечером не целовался. Ведь этот чеснок не выветрится и на следующий день! Он вообще может неделю продержаться непреодолимым препятствием к нашим тесным отношениям.
– Ничего такого я не хотела, – соврала Яна.
– Значит, ты меня ревнуешь…
Он продолжал разглядывать ее как «неведому зверюшку», пытаясь найти доказательство своей правоты в ее смущении. О чем думал? О том, что она совсем глупая девчонка? Что ее чувство к нему настолько велико, что она решилась на такой идиотский поступок? Или сомневался?
