Ее глаза подозрительно сузились.
— Что снимать?
— Тебя. Я думал, неплохо будет сделать несколько кадров.
Как только он произнес это, ему сама идея вдруг показалась невыполнимой. Сможет ли фотоаппарат передать непосредственность и одновременно уязвимость этой женщины, ту необыкновенную внутреннюю красоту, что исходила от нее.
— О, нет, — она замахала руками, как будто отгоняя приставучих мошек. — Я ненавижу фотографироваться. Я абсолютно нефотогенична.
Он удивленно поднял бровь.
— Как это может быть, что Мадди Синклер боится собственных фотографий?
— Не боюсь. Я просто на них чересчур страшная. Когда он открыл рот, чтобы возразить, она его оборвала:
— Я оказываю тебе услугу. Можно даже сказать, оберегаю твой фотоаппарат от нервных потрясений. Вряд ли ему доводилось снимать таких страшных женщин.
— Ты вовсе не страшная, не говори глупостей! Может быть, чуть-чуть полноватая. — Он поднес фотокамеру к лицу и нажал на спуск. — Я не собираюсь делать ничего плохого. Мне просто нужно немного попрактиковаться.
— Попрактиковаться?
— Да-а, мне полезна практика, даже когда я много работаю.
Ее выражение лица смягчилось.
— Хорошо. Можешь сделать несколько снимков, только если это нужно для практики. Но не показывай их никому, хорошо?
— Хорошо.
Мадди села прямо и положила руку на голову. Потом сделала глубокий вдох и сказала:
— Я готова.
Она выглядела смущенной. Улыбка была натянутой.
— Тебе не нужно позировать. Если не возражаешь, я просто покручусь здесь с камерой, пока мы болтаем. Если я сделаю несколько снимков — хорошо, если нет — не страшно.
— Ладно, — ответила она неуверенно.
И все-таки продолжала недоверчиво смотреть на камеру.
Чтобы облегчить ей задачу, Дэн отвернулся от нее и стал снимать улицу и соседние дома.
В конце концов они снова разговорились, и он сумел сделать пару очень удачных снимков.
— У меня идея, — сказал он, вставляя новую пленку. — Может, ты распустишь волосы'? Мне хочется поэкспериментировать с другой прической.
— А это тоже надо для практики?.. Если ты думаешь, это поможет... — И она неохотно стала вынимать шпильки из прически.
— Поверь мне. — Дэн опустил камеру и подошел к Мадди. Одну за другой он вытащил все шпильки.
Как фотографу, ему было привычно поправлять волосы модели, чтобы отснять тот или иной кадр, но до сегодняшнего вечера он никогда не думал об интимности того, что он делает. Шея Мадди была теплой и мягкой. Когда с последней шпилькой было покончено, он попытался расчесать ей волосы так, чтобы они красиво обрамляли лицо.
— Хорошо, а сейчас, — продолжал он, — встряхни головой.
Но ожидаемого эффекта не получилось. Локоны не спадали красивыми завитками за спину, а лезли на глаза.
— Да…
— Волосы слишком густые, да? Теперь понимаешь, почему я закалываю их назад? Я боюсь, что, если я их отпущу, они задушат меня. — Она рассмеялась, но как-то нервно.
Он никогда не видел таких густых волос. Если ему нужно было бы выразить эту красоту одним словом, то он сказал бы: потрясающие.
— Все совсем не так, как ты думаешь, — сказал он, подобрав камеру и поставив ее напротив Мадди. — Они потрясающие.
Он отщелкал целую пленку.
— По-моему, для практики достаточно. Наступило время десерта, — сказала наконец Мадди.
— Звучит заманчиво.
Они снова перешли в гостиную. Дэн положил первый кусок лимонного пирога себе в рот.
— Ммм. Это необыкновенно вкусно.
— Спасибо.
Он посмотрел на нее.
— Ты божественно готовишь. Ты гениально украшаешь свою квартиру. Ты полна сюрпризов.
— Это я уже слышала, — сказала она со смехом.
— Что?
— Моя мама сказала мне сегодня утром та же самое, когда я ей рассказывала, что возьму с собой на семейный праздник Колтона Хартли.
— Потрясающе! — Дэн положил вилку на тарелку и посмотрел на нее с выжиданием. — Может, расскажешь?
Мадди проглотила кусок.
— Это длинная история.
— Ничего страшного. У меня есть время и три четверти пирога. Я никуда не спешу. Она вздохнула.
— Моя семья всегда собирается вместе на Новый год. Каждый год.
— Звучит забавно. Она покачала головой.
— Совсем нё забавно. Это весьма неловкая ситуация. В этот день все собираются и рассказывают, чем занимались весь год, приводят женихов, сплетничают о супругах и разговаривают о детях. У меня нет ни того, ни другого, ни третьего. Но все в порядке, — поспешно добавила она, — потому что у мёня есть любимая работа. Однако мой родственники считают по-другому. Ош смотрят на меня и качают головами, как бы говоря: «Бедная Мадди». Ранее меня это не беспокоило, но, когда мама в наш последний разговор почти назвала меня неудачницей, я растерялась. Не думая, я открыла рот и брякнула, что правду со своим парнем, то есть с Колтоном.
— Все равно я не понимаю, зачем тебе нужна свадьба с противным, самоуверенным клерком. Мадди посмотрела ему прямо в глаза.
— Потому что он замечательный. И если я выйду за него замуж, то докажу своим родственникам, что я не неудачница.
— А ты не можешь поехать без него? Скажи, что в последний момент ему назначили медицинское обследование.
Она покачала головой.
— Нет, такие уловки им хорошо известны. Тогда я и правда буду выглядеть неудачницей.
— И что же ты будешь делать?
В ее взгляде мелькнуло сомнение.
— Попрошу Колтона съездить. Это будет не так сложно сделать. Наши отношения изменились за последнее время.
Это было новостью для Дэна.
— Каким образом?
Она усмехнулась.
— Он запомнил, как меня зовут.
Дэн рассмеялся.
— Ну, в таком случае, дата твоего замужества ещё долго останется открытой.
Мадди проводила Дэна до двери.
— Ты бы мог взять все это? — спросила она, предлагая ему коробку с остатками лазаньи и половину пирога.
Дэн повесил на левое плечо сумку е фотокамерой и взял коробку.
— С удовольствием возьму. Спасибо за все. Я великолепно провел время.
— Я тоже. — Она открыла дверь. — Думаю, мы сможем это повторить.
— Пойдет. — Дэн повернулся к двери и остановился. — Знаешь, если у тебя не получится с приглашением Колтона, я буду счастлив его заменить. Признаться, я большой любитель праздников. — Она улыбнулась.
