— Тема закрыта. Зачем портить себе аппетит спором, из которого никто не выйдет победителем. И я устала говорить о себе. — Она села и вместо того, чтобы положить пиццу себе, протянула коробку Дэну. — Я думаю, пришло время поговорить о том, что надо делать с тобой.
Он поднял брови.
— Что делать со мной?
— Я бы не очень удивилась, что ты безработный фотограф, пока не посмотрела твои фотографии.
— Не знаю, почему бы ты не удивилась, — пробормотал он, пододвигая к себе тарелку с пиццей, — но зачем ты занималась поиском работы для меня?
— Ты же не можешь оставаться безработным. Ты феноменально талантливый человек. Ты не можешь просто так погубишь свой талант.
— Нет, могу. Если хочешь знать мое мнение, я фантастически устал от фотографии.
— Как ты можешь так говорить? Ты везде носишь с собой фотокамеру. Если бы ты видел свое выражение лица, когда вынимаешь ее из чехла.
— Думай, как хочешь, — махнул рукой Дэн, — но я устал не только от фотографии, я устал от своей работы в Нью-Йорке.
— Да, я вижу, что работа с самыми красивыми женщинами мира не совсем подходит тебе. Он нахмурился.
— Да, и представь себе, что это правда. Они не красивые. Это все иллюзии. Они пустые, поверхностные люди. Моя работа состояла в том, чтобы делать их неотразимыми и чтобы все женщины захотели стать похожими на них.
— Разве это преступление?
Его голос стал жестким, а взгляд устремился вдаль.
— Это беда. Подумай сама, Мадди. Откуда появляются эти звезды, если их главная задача — раскрутка и пластические операции? Эти стандарты трудно выполнимы, а симпатичные нормальные люди начинают думать, что они уроды.
Ей хотелось победить раздражение, которое она услышала в его голосе.
— И где же ты нашел красоту?
Он пожал плечами.
— В обычных людях. В каждодневных наблюдениях. Например, за руками. Ты когда-нибудь замечала красоту рук?
Пока она думала над ответом, он взял ее руку в свои и осторожно повернул ее к себе.
— У тебя красивые руки. Они говорят о силе и страсти.
Мадди не знала ничего о страсти и силе своих рук, но почувствовала неожиданное возбуждение, когда он коснулся ее запястья.
— Я нашел красоту в твоих глазах, — сказал он, задерживая на ней взгляд. — Они очень красивы, и размер, и цвет — все хорошо, конечно, но главное — это свет, который они излучают. Ты посылаешь тепло, не говоря ни единого слова. У тебя очень выразительные глаза.
Ей было интересно, что именно она посылает ему сейчас. Она отняла у него свою руку, стараясь не замечать, как запылали ее щеки.
— Тогда фотографируй эти вещи. Я имею в виду глаза и руки. Глаза и руки других людей, — сказала она, запинаясь.
— На такие фотографии нет покупателей, — сказал он расстроенным голосом. — Люди хотят видеть лица и фигуры известных моделей.
До этого момента она не замечала, каким он был потерянным.
— Извини.
Дэн рассмеялся, но в его улыбке не было радости.
— Это ужасно грустно, когда понимаешь, что все, над чем ты работал, перестает иметь значение.
Между ними повисла долгая пауза. Наконец Мадди сказала:
— У тебя есть какие-нибудь деньги?
Он удивился.
— Что?
— Я спросила, есть ли у тебя какие-нибудь деньги? Есть ли у тебя что-нибудь, что ты заработал?
Он пожал плечами.
— Да. Лодка. А зачем?
— Если у тебя есть деньги, чтобы ни о чем не беспокоиться, хотя бы на время, занимайся тем, что ты считаешь нужным, тем, что тебе подходит.
— Ты безумно мудрая сегодня.
— Не надо быть слишком умной, чтобы понять, что ты нё имеешь права махнуть на себя рукой. И ты можешь делать фотографии обычных простых вещей, если у тебя есть надежный источник.
— Это ты о чем?
— О фотографиях мебели, конечно. Они с удовольствием доедали пиццу, смеясь и рассказывая друг другу старые истории. По пути на стоянку Дэн ей сказал:
— Ой, совсем забыл. Надеюсь, завтра у тебя будет свободное время, потому что я приготовил небольшой праздник в честь твоего повышения.
Ее сердце радостно застучало. Праздник нее?
— Ты шутишь? Это так мило. Я свободна целый день. Что ты такое придумал?
— Не торопись. Я зайду за тобой в пять тридцать.
Мадди с ужасом спросила:
— В пять тридцать утра? Не рано ли для праздника?
Дэн откашлялся.
— Есть специальное место, куда я тебя завтра отвезу. Чтобы успеть туда, нужно время.
— И ты мне не скажешь, где оно?
— Конечно, нет. Это сюрприз.
Мадди очень смущал столь ранний подъем.
— Может быть, ранний подъем — это и есть сюрприз?
— Это, разумеется, важное звено программы, но не самое главное. Хотя иногда проснуться рано — тоже своеобразный праздник. Думаю, будет весело.
— Если ты так говоришь, то наверное. А что нужно надеть?
— Что-нибудь удобное. Она завела машину.
— Спасибо за сегодняшний вечер. С тобой было хорошо.
— Мне тоже было весело. — Он оставил на ее щеке дружеский поцелуй. — Отдыхай. И ложись пораньше спать. Завтра рано вставать.
Выезжая из гаража, она думала об этом поцелуе. Она понимала, что Дэн не вкладывал в него особого смысла. И однако это не остановило ее сердцебиения, когда она представляла себе это счастливое мгновение. Да-а. Поцелуи Дэна стали для неё привычкой, от которой не хотелось избавляться.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Мадди вышла из душа, не почувствовав обычной бодрости. Она взглянула на часы, стоящие на столике. Было без трех минут пять. Боже мой, Дэн будет здесь через каких-нибудь полчаса, а она еще не собралась.
Пятнадцать минут она сушила волосы и приводила их в порядок.
Она подумала о том, что ей сказал Дэн: ее отец не хотел, чтобы она носила прическу, которая ей не идет, Он прав. Конечно, ее папа всегда радовался, когда она хорошо выглядела. Если бы он был жив, он бы сказал, что у нее должна быть прическа, которая ей к лицу.
Она пострижется, купит один из модных журналов и найдет в нем что-нибудь милое, что ей пойдет.
Мадди вылила на себя полфлакона лака для волос и накрасила губы. И лишь за пять минут до прихода Дэна подошла к гардеробу. Черные юбки, черные туфли, черные макси, черные платья. Она нахмурилась. Для праздника нужно что-нибудь светлое. Но нельзя найти то, чего нет. Она выбрала первую попавшуюся черную кофту и широкие штаны.
