Она все еще бегала, переодеваясь, по комнате, когда Дэн позвонил в дверь.
— Доброе утро, — сказал он, увидев ее широкую улыбку. У Мадди снова забилось сердце, хотя он ее даже не поцеловал. Сам он выглядел замечательно.
— Тебе тоже доброе утро, — ответила она. — Как насчет чашки кофе?
— Нет времени. Перекусим по пути.
Мадди перекинула через плечо сумку и последовала за ним, Дэн отъехал от центра Форт-Уорта, повернул направо после здания суда и направился по дороге, ведущей в Даллас.
— Наш праздник состоится не в Форт-Уорте? — поинтересовалась Мадди.
— Нет.
— И куда же мы едем?
Он засветился улыбкой.
— Не могу ответить. Это испортит сюрприз.
— Да ладно тебе. Дай хотя бы одну подсказку.
Он думал целую минуту.
— Ну ладно. Но вряд ли одна подсказка тебе поможет. Мы едем к моему другу.
Мадди молчала, обдумывая его фразу.
— У твоего друга нет загородного домика, правда? Потому что если есть, то я не взяла с собой купальника. У меня его просто нет.
— Почему?
— Есть вещи, которых мужчинам не объяснишь.
Дэн сделал большие глаза.
— Я знал, что ты так скажешь. Но не волнуйся. Загородного домика у него нет.
— Тогда где он живет?
— Больше никаких подсказок. Сиди и наслаждайся поездкой.
Мадди любовалась пейзажем в окне. Минут через двадцать она спросила:
— Мы почти приехали?
— Смотря что ты имеешь в виду.
Впереди показалось здание аэропорта.
— Твой друг живет возле аэропорта?
— Не совсем.
— Тогда что мы здесь делаем?
— Мы здесь потому, что до его дома нужно лететь самолетом.
— Ты шутишь?
Он не шутил. Он припарковал свою машину у аэропорта и повел ее в здание. Когда он подошел к кассе и спросил два билета до Нью-Йорка, она расстроилась.
— Да всего лишь на денек. Мы пообедаем там, погуляем и вечером вернемся.
— В Нью-Йорк всего лишь на денек? Как ты это себе представляешь?
— Никак. Но для особенной леди нужно особенное поздравление.
Ее сердце оттаяло. Она обняла руками его шею и поцеловала прямо в губы. На виду у всех пассажиров.
— Ты лучший друг во всем мире. Я никогда этого не забуду
Он усмехнулся.
— Я тоже.
Мадди за всю жизнь летала пару раз, но никогда — первым классом. Она хотела наслаждаться каждой минутой их путешествия.
— Не могу в это поверить, — сказала она, допивая последний глоток кофе. — Даже моя сестра не отправится в Нью-Йорк на один день.
Мадди взглянула на часы. Семь пятнадцать.
— Моя мама не поверит, что я лечу в Нью-Йорк.
Дэн усмехнулся.
— Ты когда-нибудь была там?
— Никогда. Но я всегда мечтала там побывать.
— Думаю, тебе понравится. У нас не так много времени, но мы попробуем охватить побольше достопримечательностей. И наверняка ты захочешь посетить несколько магазинов.
Ома почувствовала знакомый страх. Мадди отвернулась к окну.
— Не такой я уж завзятый покупатель.
— Значит, ты просто никогда не была в хороших магазинах.
Каковы же они, эти хорошие магазины? — с тоской подумала Мадди.
Может, если она сменит тему, он забудет о шопинге.
— Ты скучаешь по этому городу?
— И да, и нет. У Нью-Йорка свое лицо, его не спутаешь ни с каким другим городом. Я никогда не устаю от темпа жизни этого города. Но в душе я остаюсь техасцем. И всегда стремлюсь домой.
— А как себя чувствует фотограф в Нью-Йорке?
Он пожал плечами.
— Ищет новые объекты съемок. Я влюбился в фотографию, как ребенок. Мне было восемнадцать лет, когда я решил, что стану знаменитым фотографом. Все надо мной смеялись. Даже моя семья. Они говорили, что парень из Алканака годится разве что в фермеры. Но я собрал свои вещи и уехал в Нью-Йорк, чтобы доказать, что они не правы. И когда я там очутился, то понял, что останусь навсегда жить в этом городе. Я не мог даже представить, что вернусь в Техас, а мои близкие по-прежнему повторяли по телефону: «Ну что, мы же тебе говорили. Пройдет еще немного времени, и ты как миленький вернешься домой. Этот безумный город не для тебя». И я начал работать как сумасшедший.
— Нужно быть очень упорным, чтобы покинуть родных и близких в погоне за мечтой.
Дэн покачал головой.
— Ну да, звучит благородно... Эти романтики знают, как тебя подцепить.
— Ты, похоже, был молодцом. Как же ты вошел в фотобизнес?
— Однажды утром я пришел в редакцию журнала «Вог» со своими фотографиями. Я сказал им, что хочу у них работать. Никто не обратил на меня внимания, но мои ковбойские ботинки произвели впечатление. С тех пор прошло немного времени, и я все-таки своего добился.
Дэн нажал кнопку вызова стюардессы и продолжал рассказ:
— Они послали меня к известнейшему фотографу Рику Фаунгону. Я помогал Рику два года — принести ему чашечку кофе, поменять одежду. Он мне ничего не платил, хотя в то время помощникам платили огромные деньги. Я думаю, Рик считал, что если он заплатит мне, то я уеду домой. Когда этого не произошло, он стал относиться ко мне серьезней. И он научил меня секретам своей профессии. Мне повезло. Рик был гениальным мастером.
— А сейчас вы работаете вместе, когда ты свободен?
— Нет. Ом уволился примерно пять лет назад. Он купил себе виллу в Италии. Иногда он фотографирует представления в Милане, и мы там встречаемся.
— Нью-Йорк, Милан, — вздохнула Мадди. — В твоей жизни полно интересных событий.
— Я рад, что ты так думаешь.
— Что тебя привело к съемкам моделей?
Он пожал плечами.
— Ничего особенного. Когда я сделал себе имя, то почувствовал, что этого недостаточно. — Он замолчал. — Ты когда-нибудь задумываешься о своей жизни?
— Да.
— И со мной так было. Я оглянулся на свою жизнь, на работу, и увиденное мне не понравилось.
— И ты уволился? Дэн кивнул.
— Рик учил меня, что художник должен раствориться в своей работе. Когда я почувствовал, что больше нё нуждаюсь в фотографии, то понял, что настало время уйти.
Сердце Мадди забилось чаще. Какую надо иметь силу воли, чтобы в один миг уйти от всего, что делал раньше. Она уважала его за смелость решений и понимала, как дорого ему это стоило.
