– Зачем? – всхлипнула я. – Тебе нечем заняться? Или нравится смотреть на плачущих девушек?
– Хочу убедиться, что с тобой все в порядке, – ответил он. – А то мало ли что… Мне кажется, ты не просто так упала. Тебя толкнули.
– Поставили подножку. Я увидела ногу, но было уже поздно…
– Кому ты перешла дорогу?
– Какая разница…
– Я бы мог с ним поговорить, разобраться. Поставить на место. Девочек нельзя обижать. Тем более таких, как ты.
– Каких?
– Таких хороших, – ответил он.
– М-м… – промычала я. – Хорошей быть плохо… Никто даже не подошел, когда я упала.
– Главное, что подошел я. Меня зовут Саша, кстати. А тебя?
– А меня Настя.
Мы дошли до моего дома. Я села на скамейку, чтобы немного привести себя в порядок. Саша сел рядом. Из зеркала на меня смотрела заплаканная девочка с опухшей нижней губой в засохшей крови. Говорить было трудно, больно.
– Запиши мой номер, – сказал Большой Брюнет. – Можешь звонить в любое время. Я живу на той стороне улицы, в зеленой многоэтажке.
Я только хотела ответить ему, как посмотрела в зеркало, и мне стало плохо. Передний верхний зуб был сломан почти наполовину… На самом видном месте. Теперь я не то что улыбаться, а даже говорить буду стесняться.
Я открыла сумку, поискала мобильник. У меня не так много вещей. Кошелек, расческа, пара учебников, дневник… а мобильника нет.
– Он исчез, – сказала я Саше. – На последнем уроке он еще был, я отвечала на эсэмэску подруги, а сейчас его нет… Только вот понять не могу, когда его успели вытащить?
– Я подарю тебе новый, – ответил Саша. – Не расстраивайся.
– Что ты такое говоришь… – вздохнула я. – Не надо.
– Вот вы где! – перед нами стояли запыхавшиеся Катя и друг Саши. – От самой гимназии за вами бежали! Там все говорят, что какой-то урод девчонку с крыльца столкнул. Только ни его, ни девчонку найти не могут… Кстати, откуда вы знакомы?
– Десять минут назад познакомились, – ответила я, вытирая бумажной салфеткой нижнюю губу.
– Надо было раньше это сделать, – добавил Большой Брюнет. – Тогда бы ее ни один придурок не смог обидеть, а если бы и обидел, то имел бы дело со мной.
– С нами, – поправил друг Саши.
– Так это тебя толкнули? – спросила Катя. – Я была там, рядом, по телефону говорила, но ничего не видела… Ты знаешь этого парня?
– Видела его пару раз в гимназии, – сказала я. – Жирный такой, на свинью похож. Как зовут, не знаю.
Мне не очень хотелось говорить об этом. Интересно, где сейчас Нелли и где мой мобильный телефон? Уверена, что он сейчас у нее, и Нелли, наверное, очень удивлена.
– С чем был пирожок? – спросила я у Кати.
– С малиной, – улыбнулась она.
Глава 14
Пять месяцев тому назад
Каждое утро, стоя на крыльце гимназии, я наблюдаю одну и ту же картину. Уже прозвенел звонок на первый урок, а Нелли и ее друг Антон только появились у ворот гимназии. Они живут ближе всех, в одном доме, а опаздывают всегда – минут на двадцать.
Идут медленно, никуда не торопятся. Почти плывут, а не идут. Слушают музыку, наушники – одни на двоих.
– Привет, – сказала Нелли какой-то девчонке. – Звонок уже был?
– Восемь минут назад, – ответила девочка.
– Все из-за тебя, Антон! – Нелли в шутку ударила его по плечу. – Анна уже просит меня заходить за ним по утрам! Но что с ним сделаешь, если этот… придурок просыпается только в восемь двадцать?
Девочка засмеялась. Антон качал головой в такт музыке и тер рукой сонные глаза, а Нелли пыталась отнять у него наушники.
– Ты хоть умылся? – спросила она у Тона.
– Успел… – усмехнулся Антон. – Пойдемте в класс!
Они втроем прошли мимо меня. Интересно, они встречаются или нет? Наверное, это здорово – быть такой веселой парой.
* * *
– Настенька, где твоя работа? – спросила географичка, глядя на меня из-под очков.
На уроке географии меня впервые посетила мысль, что это не самый удачный день моей жизни. Весь урок мы смотрели фильм про дельфинов от Национального географического сообщества, а за пять минут до звонка географичке вздумалось проверить домашнее задание – контурную карту Северной и Южной Америки.
– Настенька! – повторила географичка. – Где ты? Я тебя что-то сегодня не вижу… Где работа? – Голос ее стал заметно строже.
Тон уже не шутливый, а смотрит она на меня так, будто я вовсе не претендентка на медаль, а самый прожженный раздолбай с перспективой получить справку вместо аттестата о среднем образовании.
– Я ее забыла, – ответила я.
– Настя! – Анна повысила голос. – Ты что?! – закричала так, будто застала меня за углом школы с сигаретой в руке. – Два! – заключила она и наклонилась над журналом.
– Она не поставит… – прошептала Маришка.
– Да поставила уже.
– Может быть, если ты завтра принесешь, она исправит…
– Не исправлю! – откликнулась Анна, услышав слова Маришки. – Бесстыдница!
– Нет, если она поставила ручкой, то уже ничего не исправит.
Зазвенел звонок с урока, и в класс вошла завуч с рулоном ватмана под мышкой.
– Аннушка Григорьевна, – ласково обратилась она к Анне. – Расписание консультаций надо бы переделать.
Завуч положила расписание на стол перед самым носом Анны и продолжила объяснения. Через минуту географичка вдруг вспомнила обо мне:
– Наташенька Ивановна, вот, полюбуйся!
– А что случилось? – спросила меня завуч, когда мы с Маринкой уже направились к выходу. – Гусева, Настенька, я тебя спрашиваю.
– И это – претендентка на золотую медаль! – «представила» меня географичка. – Двойку сегодня ей поставила, а она улыбается!
Теперь они обе начали шлифовать меня тяжелыми взглядами. Они пялились на меня так, будто я позвонила в школу и сообщила, что в здании заложена бомба.
– Ни капли раскаяния в глазах. Иди, Гусева, видеть не могу тебя и глаза твои наглые! Скоро совсем на двойки скатится, о чем только думает…
Мне было и обидно и в то же время – необыкновенно радостно. Обидно, что на меня накричали и поставили первую в жизни двойку. Радостно хоть иногда чувствовать себя «плохой девочкой», которую ругают при всех, а ей как бы все равно на это.
– Да не парься ты, Гусена, – успокаивала меня Марина. – Она позже отойдет. Вот увидишь, завтра она встанет с нужной ноги, подлижется к тебе, да и двойку в журнале замажет.
– В журнале нельзя замазывать, а я и не парюсь совсем.
