Джоана рассказала во всех подробностях, как немцы отобрали у нее машину. Он воскликнул:
— Тебя же могли арестовать! Мне плевать на эту чертову машину, твоя безопасность гораздо важнее. Ради бога, никогда больше не подвергай себя такому риску.
Он вел себя так же, как ее брат. Она улыбнулась и сказала мягко:
— Говорят, что после откровенного разговора на душе становится легче, именно это я сейчас и чувствую.
Его лицо оставалось серьезным, он потянулся и взял ее за руку.
— Мне нужно что-то сказать тебе. Боюсь, это не очень хорошие новости. Речь идет о твоем отце.
Она ощутила, как сжалось ее сердце.
— Что случилось?
Он сильнее сжал ее руку.
— В августе, в тот день, когда Рольф вернулся из Осло после встречи с тобой, твой отец поехал в Алесунд по делам, как раз был день рождения короля. Поэтому он купил красную гвоздику, чтобы вдеть ее в петлицу.
Она округлила глаза и закрыла рот ладонью.
Красная гвоздика. Это был цветок королевского дома.
— И что? — спросила она испуганно.
— Его остановили немецкие солдаты, вырвали цветок и бросили его в канаву, а потом повалили твоего отца на землю и стали избивать. Переломали ему ребра, он был весь в синяках. Он долго не мог оклематься, но сейчас вроде пошел на поправку.
— А почему я слышу об этом впервые? — взорвалась она.
— Они не хотели тебя тревожить. Тебе бы все равно не разрешили ехать домой, и ты бы ничем не смогла помочь.
— Я бы нашла способ приехать.
Он скривил рот в ухмылке.
— Этого твоя мама и боялась. По крайней мере, отец избежал ареста, а тебе могло бы меньше повезти.
— Он может работать? — Она не могла представить своего отца немощным, потому что всегда привыкла видеть его здоровым и полным сил.
— Он работает с бумагами в школе.
Джоана задумалась.
— Теперь понятно, почему в августе маме понадобились дополнительные помощники на ферме. Она несколько раз упоминала о девушке из соседней рыбацкой деревни, которая работает у нас. А как выглядит эта Керен Холстид?
Он улыбнулся во весь рот.
— Сказать одним словом — красавица. Твой брат Эрик влюбился в нее, когда приезжал домой. Я подозреваю, что он хочет жениться на ней.
Эта новость развеселила Джоану.
— Ты наверняка ошибаешься. Эрик никогда не относился к девушкам всерьез.
— Керен может стать исключением. Она упрямая.
— Так до нее были и другие, в него все влюбляются. — Потом ее тон сделался более серьезным.
— А что он думает о жизни на побережье под немцами?
— Он, как и все, понимает, насколько это сложно. Он все еще возит пассажиров, почту и грузы, но кабины на пароме предназначены исключительно для немецких офицеров. Иногда людям приказывают немедленно освободить места для немецких войск.
— А как жизнь в Алесунде? — Она хорошо знала этот портовым городок, куда причаливали корабли и где много раз на берегу она встречала своего брата.
— Той веселой атмосферы, что была там раньше, теперь нет. Жители постоянно находятся под подозрением. Люди Квислинга пытаются вычислить суда, которые готовятся тайно отплыть в Англию.
— А как твоя тетя восприняла твое присоединение к королевским войскам?
— Мужественно. Она у меня такой человек.
— Если тебе не удастся ей написать, я обязательно свяжусь с ней.
— Она оценит это, я знаю.
Они разговаривали до тех пор, пока не пришло время для новостей ВВС. Он сидел рядом с ней, а она записывала сводки. Когда она встала, он тоже поднялся и посмотрел на нее так, что она сразу подошла к нему и, обнявшись, они поднялись по лестнице в ее комнату.
В тусклом свете ночной лампы они предавались любви. Для нее это было впервые. Никогда раньше она не испытывала подобных чувств, а сейчас по-настоящему любила, и ее сердце переполняли эмоции. Ее тело трепетало от его прикосновений. Она бы никогда не поверила, что такой сильный мужчина может быть настолько чутким и нежным. Его страсть передалась ей. Их любовь была взаимной. Она лежала в его объятиях, и они тихо разговаривали. Он целовал ее лоб и глаза, виски и уши, откинув ее волосы на подушку.
— Я люблю тебя, моя дорогая Джо, — снова произнес он.
Она прижалась к нему еще сильнее.
— Я тоже люблю тебя.
Он взял ее за подбородок, и они слились в поцелуе.
— У меня есть для тебя подарок. — Его глаза были наполнены любовью.
Она улыбнулась.
— Я не думала, что еще можно что-то купить.
— Нет, я сделал это специально для тебя, вернее, ювелир. Это любовный подарок.
Она положила руку на шею, до глубины души пораженная его словами. Существовала традиция, сохранившаяся до наших дней, что невеста получает любовный подарок на следующее утро после первой брачной ночи. И это всегда было что-нибудь драгоценное.
— Может быть, мы подождем до рассвета?
В его ответе слышалось сожаление:
— На рассвете меня здесь уже не будет.
— Я забыла об этом, — прошептала она.
Ее лицо запылало, когда она увидела его подарок. Это было длинное ожерелье из камней, отполированных и заключенных в золотую оправу.
— Они из озера Сетер! Какой замечательный подарок.
— Вместо этих камней должны были быть бриллианты.
— Нет! — Она держала в руках ожерелье, в которое он вложил свою душу и любовь. — Пожалуйста, надень его на меня.
Он застегнул замок у нее на шее. Джоана встала, чтобы посмотреться в зеркало. Стефен подумал, что никогда в жизни не видел более восхитительного зрелища: красивая обнаженная девушка, любующаяся своим отражением в зеркале. Она вернулась в постель. Лежа на животе и опираясь на локти, она рассматривала его лицо.
— Я еду в Англию вместе с тобой.
Он обнял ее за плечи.
— Я долго думал об этом, пока ехал сюда, но обстоятельства против нас. Ты готова идти на риск вместе со мной, но норвежские дипломаты в Стокгольме могут тебя не пропустить. С транспортом сейчас трудно. Они посылают меня как солдата, и в списке у них нет мест для женщин.
Значит, ей придется отпустить его. Боль от предстоящего расставания становилась все сильнее. Она обхватила руками его шею и тесно прижалась к нему, как будто так могла отодвинуть неминуемое расставание, и в ответ он сжал ее с той же страстью.
Настало время уходить, и когда они оба уже были одеты, он снова обнял ее и поцеловал. Все, что они не сказали друг другу, сейчас читалось в их глазах. Держась за руки, они вышли из комнаты и спустились вниз.
