Он ничего не говорил и смотрел на нее жестким взглядом. Внезапно мальчишка, которого она знала, исчез, и перед ней стоял вражеский солдат.
— Это хорошие новости, — сказал он.
Оживление сошло с ее лица.
— У тебя было бы одним заложником больше, не так ли? — с горечью в голосе воскликнула она, глядя ему в глаза.
Он напугал ее больше, чем намеревался. Это не принесло ему удовлетворения, и ему хотелось, чтобы она забыла об этом. Если она будет продолжать бояться его, тогда снова захлопнет перед ним дверь дома.
— В этом не было необходимости, — ответил он, как будто взвешивая свои слова. — Пошли. Давай вернемся. — Всю дорогу она с опаской поглядывала на него. — Ничего не бойся. Я уже говорил тебе, что я твой друг, и если люди с фермы, на которой ты живешь, дороги тебе, я оставлю их в покое. Ты знаешь меня, Керен. Думаю, тебе нужно доверять мне, как ты всегда это делала.
Она не вполне осознавала, как воспринимать его слова. Он не обещал, что не станет исполнять свой долг, если Эдвард поправится, и в то же время он достаточно ясно заверял ее, что не причинит ей вреда. Но даже если он не сделает ничего плохого, это не значит, что он откажется исполнять приказы свыше. Она подумала, что должна поточнее выяснить это. Он хотел возобновить отношения, возможно, даже надеялся на большее. Она почти что жалела его.
— Я могу доверять тебе, но я не могу довериться тем, кто надел на тебя эту форму.
— Я с ними одно целое.
Именно в эту минуту она поняла, что не может расслабиться в его присутствии. Проводив ее до фермы, он попрощался с ней, сел на мотоцикл и уехал. Она понятия не имела, когда снова увидит его, но подозревала, что он вернется.
Медсестра пообещала назначить новое лечение Эдварду, хотя старый доктор, по ее словам, отнесся к этому скептически, сказав, что не доверяет диагнозам, поставленным немецкими врачами.
Джоана, возвращаясь из магазина, где она отоваривалась по карточкам, зашла в школу к Рольфу. С тех пор как Эдвард пошел на поправку, Рольф перестал приезжать домой каждый день. В школе у него накопилось много дел, и он задерживался после уроков, на тайных встречах с учителями.
В последнее время их положение сильно осложнилось. Квислинг издал закон, по которому учителя должны вступить в Нацистскую ассоциацию учителей, а все ученики — присоединиться к юношескому нацистскому движению. Учителя, поддерживаемые церковью и родителями, отвергли оба ультиматума. Никто не знал, что теперь будет.
Классы располагались в левой части школьного здания, а Рольф жил в правой части на втором этаже. В его комнате был спрятан радиоприемник в надежном месте, а не в сиденье кресла, как у парикмахера (немецкий солдат зашел постричься и был удивлен, когда голос снизу объявил: «Говорит Лондон!»).
Джоана открыла дверь в класс, все двадцать два ученика встали, двигая стульями. Она поприветствовала их. Рольф, который в это время писал на доске, жестом показал детям садиться и кивнул ей:
— Подожди немного. Урок скоро закончится.
Это был урок арифметики, и Джоана прошла между рядами, заглядывая в тетради детей. Она знала каждого из них, потому что все они жили в ее долине или соседней деревушке. Урок закончился, и она подождала, пока Рольф даст им домашнее задание.
— Сегодня последний школьный день перед каникулами. Выполните все упражнения, которые я задал вам. Если у кого-то из вас возникнут проблемы, вы знаете, где меня найти. На сегодня все, дети. Вы свободны.
У него в классе всегда была хорошая дисциплина. Потом в холле дети дали волю своим эмоциям. Джоана подошла к парте и встала, облокотившись на нее локтями.
— Запаса дров хватает? — спросила она, махнув головой в сторону печи.
— Большинство школ уже использовали весь запас дров, который у них был. Но это не повод, чтобы закрывать школы! Квислинг в недоумении. Двенадцать из четырнадцати тысяч учителей в стране отказались вступить в его недавно созданную Нацистскую ассоциацию учителей. Он не может всех нас уволить, и сейчас он в раздумьях, что ему делать дальше. Ходят слухи, что сам Гитлер недоволен ситуацией.
Она рассмеялась.
— Это самые лучшие новости, не считая того, что папа потихоньку начал выздоравливать.
— А Керен еще виделась с тем немцем?
— Нет, слава богу, хотя она ужасно нервничает, так же, как и кошка, когда слышит гул мотоцикла. Она просто спасение для нашей семьи. Что бы мы с мамой делали, если бы не она? И во многом благодаря ей папа пошел на поправку. — Она выпрямилась. — Я должна идти. Приходи домой почаще.
— Я приду, — сказал он, провожая ее до двери.
Помахав ему, она вышла. Больше она никогда не видела его в этом классе. Во время каникул в их дом прибежал запыхавшийся сосед.
— Твоего брата арестовали! Арестованы сотни учителей!
Джоана без пальто выбежала из дома и помчалась вниз по дороге. Приблизившись к школе, она увидела армейский грузовик. Рольф заметил ее, высунулся в окно и крикнул:
— Позаботься обо всем, Джоана!
— Обещаю!
Ее голос потерялся в гуле моторов двух мотоциклов, сопровождавших грузовик. По крайней мере, он знал, что она услышала его. Люди молча стояли, глядя вслед грузовику. На белом снегу они были похожи на темные шахматные фигуры. Все знали Рольфа и сочувствовали ей. Она кивала каждому, кто подходил, и видела, что некоторые женщины плакали, утирая слезы. Потом она поднялась по ступенькам в школьное здание. Один из мужчин пошел за ней.
— Могу я помочь вам, Джоана?
Она поблагодарила его. Они проверили окна, вынули недогоревшие поленья из печей во избежание пожара и убедились, что все в порядке. Зайдя в кабинет, она поставила на место стул, который валялся на полу, и собрала карандаши. Потом они вышли из здания, заперев за собой дверь. Джоана шла домой, накинув на плечи куртку брата. В кармане она обнаружила еще один ключ от черного хода, куда они забыли заглянуть.
В тот же вечер она вернулась в школу. Ей нужно было забрать вещи, которые принадлежали Рольфу. Она достала из тайника радиоприемник и решила проверить, не лежит ли там еще что-нибудь важное. Сдвинув деревянную панель, она обнаружила плоский кожаный кейс и, открыв его, достала радиопередатчик. Об этом она ничего не знала. Не удивительно, что Рольф так настойчиво кричал ей, чтобы она позаботилась обо всем.
Она восхищалась его изобретательностью. Ведь если бы немцы обнаружили тайник, они первым делом нашли бы радио, и вряд ли подумали, что там скрыто что-либо еще. Неожиданно она замерла, услышав звук где-то в здании. Она поспешила к двери. Конечно же, у нее разыгралось воображение. Кто еще мог находиться здесь кроме нее? Если бы немцы хотели обыскать помещение, они бы сделали это во время ареста Рольфа. Отбросив страх, она вернулась к тайнику. Наверняка там должен лежать антенный провод. Она нащупала его пальцами, содрогнувшись от мысли, какому риску подвергал себя ее брат. Возможно, устройство передавалось с места на место.
