— Ты взял ее на работу за то, что она умеет готовить, или за длинные ноги?
Он ухмыльнулся.
— Ее мать приходит сюда по выходным и готовит.
— Иди заплати ей за неделю, а я пока подумаю, что нам можно приготовить, но только сначала поднимусь наверх.
Из окна спальни она видела, как девушка уходит, недовольная, неся в одной руке чемодан, а в другой сумку, Джоана обошла второй этаж, вошла в комнату домработницы и распахнула окно. Когда она вышла, навстречу ей поднимался по лестнице Том с сумками в руках.
— Ты выбрала себе комнату? — поинтересовался он.
Она кивнула.
— Ту, что в конце коридора.
Он бросил сумку у двери своей спальни, а ее вещи отнес а комнату, которую она выбрала. В этой комнате был балкон, расположенный над верандой, и запасной выход. Она это отметила про себя — в последнее время она стала предусмотрительней.
— Она не очень просторная, — сказал он с сомнением в голосе. — Я надеюсь, ты будешь приезжать сюда часто, и мне хочется, чтобы тебе нравилось здесь.
— Она замечательная.
На кухне Джоана без труда нашла продукты, чтобы приготовить вкусный обед. Том получал специальные заказы, так как немцы были частыми гостями в его доме. Но она не смогла пересилить себя и приготовила скромный обед.
— Я уверен, что ты хорошая хозяйка.
После обеда Том развел огонь в камине, потому что к вечеру стало холодать. Дрова весело потрескивали, Джоана просматривала книги и слушала радио. Так как он сотрудничал с немцами, ему разрешалось иметь в доме радио.
Утром Джоана решила прогуляться. Проходя по берегу, она увидела рыбацкую деревню. На пристани стоял немецкий охранник.
Том согласился, что никого не нужно приглашать в дом, пока она не устроит все по-своему. Не составило труда организовать бригаду уборщиц, которых ежедневно привозили из офисных зданий. Они отмыли пожелтевшие от табака стены, красиво задекорировали потолки и удалили все пятна со старинных полов.
На выходные Джоана поехала домой, чтобы встретиться с Рольфом. Его отпустили одним из последних, и она уже разговаривала с ним по телефону. Том порадовался вместе с ней.
— Я передам с тобой бутылку шампанского, чтобы ваша семья отметила возвращение Рольфа.
Она потупила взгляд.
— Боюсь, они ее не примут. Том.
Он пожал плечами, и ему в очередной раз сделалось не по себе из-за того, что его родственники отвергают его.
— Но все равно, пожелай от меня Рольфу всего наилучшего.
Для Керен возвращение Рольфа было особенно мучительно. Он совсем исхудал, хотя для учителей лагерные условия считались облегченными, жизнь там была далеко не сладкой. Увидев его после такого длительного отсутствия, она всматривалась в выражение его лица, в его глаза и улыбку, и ей казалось, что она видит Эрика.
Она с удовольствием наблюдала, как они общаются с сестрой. Она всегда считала, что все трое детей унаследовали от Эдварда доброе сердце. Джина, как всегда, была более сдержанна, хотя она вся светилась и улыбка не сходила с ее лица.
— А что теперь, Рольф? — спросила Джоана, когда первое возбуждение от долгожданной встречи улеглось, и они собрались за круглым столом.
— Мне предложили работу в Алесунде. Я начинаю сразу после рождественских каникул.
— Тогда увидимся там.
Джина разливала кофе в чашки, когда увидела Карла Мюллера, приближающегося к дому. Заметив ее, он остановился. Джина кивком головы дала знать Керен о его приходе. Керен послушно и спокойно вышла из комнаты. И она, и Джина старались по возможности скрывать от Эдварда частые визиты немца. Эдварда сильно расстраивали прогулки Керен с ним.
— Этот нацист снова пришел, да? Я не могу смириться с тем, что она ходит с ним. И что Керен нашла в его компании? Она же не влюблена в него. Даже я вижу это.
Джина быстро подошла и положила руку ему на плечо.
— Не надо ничего придумывать. Помнишь, что я всегда говорила? Мы не можем быть эгоистами. Во время твоей болезни она не отходила от тебя и сейчас продолжает беспокоиться за твою жизнь. — Джоана повернулась к Рольфу, которому успела рассказать о Керен, и шепнула ему: — Рано или поздно он обо всем догадается.
— Возможно, ему стоит рассказать, как только он поправится окончательно. Естественно, Керен могла бы убедить его не предпринимать никаких действий.
— Я точно так же считала, как только узнала правду.
Керен надела пальто, вязаную шляпку и вышла на улицу.
Была середина декабря, но долина оставалась зеленой. В атом году снег не выпадал долго. Карл был в каске, которую она терпеть не могла, а шинель делала его в два раза толще. Ей было достаточно взглянуть на него, чтобы тревога охватила ее.
— Что случилось? — спросила она.
— Я получил назначение. Я уезжаю сегодня.
Она уставилась на него, изо всех сил стараясь не показать своей радости. Ее ночной кошмар закончился. Он собирался уезжать, и возможно, к своему счастью, она никогда не увидит его снова. Ей стоило огромных усилий скрыть облегчение, не пуститься в пляс, не откинуть голову и не захохотать так, чтобы смех эхом прокатился по долине. Чтобы скрыть свою реакцию, ей пришлось закрыть лицо руками. Но он истолковал этот жест по-своему.
— Не расстраивайся, Керен. Меня отправляют куда-то на побережье. Это мой долг. Мы захватим Британию. Ты знаешь, как мы называем твою страну? Крепость Норвегия.
Она опустила руки.
— Так ты пришел, чтобы попрощаться?
— Боюсь, что так. Пойдем со мной. Нет, нет, сегодня не вниз по долине, чтобы все нас видели, а в другую сторону, где мы будем одни. Нам нужно о многом поговорить. Ты знаешь, я не из тех, кто пишет много писем, но я бы хотел хоть иногда получать от тебя вести.
Она молча слушала. Он напрасно будет ждать писем от нее. Конечно, он может решить, что они просто не доходят до него. Она страдала от его поцелуев, грубых объятий, и сейчас все это заканчивалось. Они шли по тропинке между деревьями.
— Эти месяцы для меня были самыми счастливыми, — продолжил он, раздвигая ветви деревьев, чтобы пропустить ее. — Я не могу выразить словами, что для меня значило снова встретиться с тобой после стольких лет. Это… — Откуда-то выскочил заяц и перебежал им дорогу. Карл автоматически схватился за винтовку.
— Не стреляй! — закричала она.
Заяц был белый. Он уже успел сменить шубку на зимнюю и из-за этого стал легкой мишенью.
Он засмеялся и опустил винтовку.
— Ради тебя я позволю ему уйти. — Он обнял ее, и они пошли дальше. — У меня такая реакция, потому что я постоянно начеку.
— Тебе нечего здесь бояться. В этом тихом месте никого нет.
