— Ну? Что ты думаешь по этому поводу?
Керен прошла к двери и закрыла ее. Прислонившись к ней, она посмотрела на Джоану.
— Думаю, у тебя должна быть веская причина, как была у меня, когда мне пришлось вступить в отношения с нацистом, а иначе Рольф просто не стал бы общаться с тобой. И я знаю, что Джина тоже. Она одобряет все, что ты делаешь. Я буду работать, а когда волосы отрастут, то поеду домой и навещу свою семью. Мне бы не хотелось, чтобы они видели меня в таком виде. И еще, я должна убежать от всего, что напоминает мне об Эрике.
— Тогда решено. Завтра я все улажу с Томом и добуду разрешение на твой переезд. Во вторник приходи в офис. И прямо оттуда поедешь в дом Тома.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Ты не представляешь, что значит для меня иметь в доме человека, которому я могу доверять.
Рольф поехал сопровождать Джоану до города, так как было опасно отпускать ее одну после того, что случилось с Керен. Он спросил, беспокоится ли она по этому поводу.
— До сегодняшнего дня я спала спокойно, но теперь должна признаться, что не смогла бы беззаботно гулять по лесам и в горах, где я всегда чувствовала себя свободно и безопасно. Еще очень больно оттого, что знакомые и соседи больше не разговаривают со мной. — Она улыбнулась ему, скрыв свою грусть. — А ты местный герой. Я думаю, тебе пора пересесть с велосипеда на более солидное средство передвижения.
Он весело пожал плечами.
— Да, все время ездить верхом не очень-то удобно, скажу я тебе, но хорошо, что это продлится не так уж долго.
Что-то в его интонации насторожило ее.
— Ты думаешь о том, чтобы сбежать в Англию?
Он кивнул.
— После рождества. Я чувствую, что это мой долг перед родителями, после всего того, что они пережили.
— А я думала, ты едешь в Алесунд и собираешься работать там в школе.
— Я и собирался, пока не объявили, что для всех, кто значился в списках, дорога туда закрыта. Так что у меня появилась свобода выбора и я могу примкнуть к Норвежскому освободительному движению. Больше всего я хотел бы стать летчиком-истребителем.
— Скоро Рождество, и я встречу его с Астрид. Она совсем одна. Так значит, я не увижу тебя больше перед отъездом?
— Похоже не то.
— Тогда я пожелаю тебе удачи во всем. Может быть, ты встретишь Эрика в Англии.
— Я на это надеюсь.
Джоана не стала расспрашивать его о деталях отъезда. Она рассказала ему, что Стефен забрал передатчик из школы, а от радио она избавилась, чтобы не навлечь на себя неприятности. Он поинтересовался ее работой в офисе Тома Рейна, но не узнал о причинах, заставивших ее устроиться туда.
— Не делай опрометчивых шагов, — посоветовал он, когда они прощались.
— Я постараюсь, учитель Рейн, — пошутила она храбро. — Я буду представлять вас с Эриком сидящими в английском пабе за кружкой пива.
На побережье, менее чем в двадцати километрах от того места, где прощались Джоана с братом, Стефен ступил на борт рыбацкого судна. Впереди его ждало собрание в Лондоне, а позади осталось множество трудностей, недель одиночества и преследовавших его неудач.
В этот раз он не встретится с Делией. Она выполнила работу в Норвегии, передавая жизненно необходимую информацию британской разведке. Когда они расставались в последний раз, она дала понять, что это их последнее прощание.
— Прощай, Англичанин, — сказала она. — Не понимаю, почему тебя называют так и товарищи по борьбе. Где бы ты ни был, твое сердце всегда оставалось на этой земле.
В каюту корабля вошли два новых пассажира, собиравшихся совершить вояж через Северное море. Стефен догадался, что это были норвежские десантники, возвращавшиеся после разведывательной вылазки. Они обменялись приветствиями. Один из них вез елку небольшого размера, срубленную под корень. Снег, осыпавшийся с веток, растаял, и капли, упавшие на пол, поблескивали в свете каюты.
— Везу в Лондон, — объяснил вошедший.
— Для короля, да? — спросил Стефен.
— Правильно. Там в ссылке для него нет Рождества без елки из дома.
В первую неделю 1943 года Рольф был готов к побегу. Вместе с ним отправлялись еще шестеро, двое из которых были учителя его возраста, отбывшие заключение, а остальные — соседи. Они собрались в одном из домов, а на рассвете пробрались на рыбацкое судно.
Когда все было готово к отплытию, они услышали голос приближающегося охранника. В каюте все замерли, напряженно прислушиваясь. Стало понятно, что охранник вступил в разговор с местным рыбаком.
— Да уж, служить здесь охранником работа не из лучших, но я бы ни за какие деньги не поменялся с тобой местами.
Послышался гогот.
— Так все говорят, кто не привык к морю, а меня морем не напугать. Скажу тебе, что в свое время я видел волны высотой с горы. А сейчас отличная погода для рыбалки. Если завтра будешь на посту, увидишь, какого размера треску я выловлю.
— Мы меняемся каждые два часа. Мой напарник будет здесь. Можешь отдать рыбу ему.
— Договорились. Обычная цена, а рыба наилучшего качества.
Тяжелые сапоги застучали по палубе. Все замерли и затаили дыхание. Неужели им не повезет?
— Будем надеяться, что он не обнаружит нас, ну а если это произойдет, вы знаете, что делать. Мы не вооружены, и единственный способ — это броситься врассыпную, — успел прошептать Рольф.
На палубе слышались голоса. Охранник все еще продолжал разговор с капитаном о судне, которым тот очень гордился.
— Я покажу тебе кое-что интересное в каюте, громко сказал он.
Рольф отдал последний приказ:
— Не двигаться, пока он не войдет сюда.
Дверь со звяканьем открылась, и в каюту ввалился живот капитана. Хотя в каюте было темно, за его спиной в коридоре горел свет, и можно было разглядеть пассажиров. Резко остановившись, он присвистнул от удивления.
— Спокойно, ребята. Вы едете со мной в Англию. Дайте мне только время избавиться от охранника и сходить за женой. — С этими словами он потянулся к полке и, взяв что-то, снова вышел, захлопнув за собой дверь.
Напряжение не спало.
— Мы можем доверять ему? — возник первый вопрос.
— Возможно, он договаривается с охранниками, чтобы прислали подкрепление.
Рольф присоединился к разговору:
— Нам придется довериться ему, потому что иначе мы потеряем последний шанс сбежать в Англию, и вряд ли нам снова когда-нибудь представится такая возможность.
За дверью голоса капитана и охранника затихали, по мере того как они удалялись.
Спустя полчаса капитан вернулся и, резко открыв дверь, просунул голову внутрь.
