– Боже мой! – снова схватилась за грудь Зинаида Владимировна. – Ужас! Бедная малютка! Сначала потерять мать. А теперь – еще и это!
Определенно, для медицинского работника Зинаида Владимировна была уж слишком впечатлительной. Интересно, она и на работе точно так же пугалась всего и хваталась за сердце в самый неподходящий момент? Тогда неудивительно, что Клеопатра у нее померла. Отвлеклась эта Зинаида Владимировна, забыла подключить какой-нибудь проводок или, наоборот, отключить трубочку – и все, прощай, Клеопатра!
Но нет, не могло такого случиться. У Зинаиды Владимировны безупречный послужной список. Вряд ли в больнице стали бы держать истеричку. Наверное, повышенная возбудимость появилась у нее уже после выхода на пенсию. Или, возможно, была вызвана какими-то семейными обстоятельствами.
– А что хотела узнать у вас та женщина, которая к вам приходила и обещала деньги за рассказ о Клеопатре? – спросила Леся.
– Да то же самое! – воскликнула Зинаида Владимировна.
Однако глаза старушки предательски забегали, и подруги тотчас же поняли, что она врет. Или, по меньшей мере, не до конца откровенна с ними. Да и кто станет платить десять тысяч евро за информацию, которую можно получить совершенно бесплатно, обратившись в архив родильного дома.
– Вы уверены?
– Ну конечно! – Тут Зинаида Владимировна побагровела и отвела глаза.
Теперь уже подруги нисколько не сомневались в том, что бабка врет! Да, врет и скрытничает. Но почему? Что за тайну знала эта медсестра? И почему именно она?
– Скажите, а девочка родилась здоровенькая?
– Вполне, – снова оживившись, ответила старушка. – Никаких видимых отклонений осматривавшие новорожденную врачи у нее не выявили. Славная девочка. Мне было так жаль крошку! Подумать только, никогда не узнать свою мать. Да и отец… – Она умолкла и снова отвела глаза.
Кира тут же спросила:
– Да, кстати, а что отец? Как он перенес утрату?
Зинаида Владимировна внезапно изменилась в лице, казалось, постарела еще лет на десять. По-прежнему не глядя на подруг, она со вздохом пробормотала:
– Да вроде бы нормально. То есть он был в шоке, конечно, но справился.
Теперь старушка нервно теребила подол своего халата и при этом озиралась по сторонам – словно в поисках подмоги. То есть было совершенно очевидно, что и на сей раз соврала. А уже через несколько минут она вдруг заявила:
– Ох, знаете, я что-то плохо себя чувствую. Думаю, мне нужно прилечь.
Выглядела пожилая женщина и в самом деле неважно. Так что подруги артачиться не стали.
– Да-да, мы уже уходим. Скажите, а потом вы встречались с кем-нибудь из участников этой драмы?
– Нет-нет, – поспешно ответила старуха. – Никогда! Ни с кем!
– Вы так в этом уверены?
– Уверена! Ни с кем!
– А отец девочки? Он ведь был богатым человеком?
Зинаида Владимировна удивилась.
– Богатым? Да я бы так не сказала. Обычный был человек. И реагировал на все совершенно естественно.
После этих слов пожилая медсестра наотрез отказалась продолжать разговор.
– Уходите, пожалуйста, – ответила она на все вопросы подруг. – Я плохо себя чувствую. И вообще, я согласилась с вами встретиться только потому, что думала, вы заплатите мне за мой рассказ деньги. Мне нет дела до этих убийств. Лично я никого не убивала и не обманывала. Моя совесть чиста. Уходите!
Пришлось подругам выметаться. Но они были уверены, что хитрая бабка обманула их. Наверняка у нее остались козыри в загашнике. Недаром же она так краснела и прижимала руки к своей тощей груди! Что-то она знала! Но вот что именно? И насколько эта информация была важна для них?
– Что это за тайна, за которую люди согласны заплатить десять тысяч евро?
– Не знаю. Но наверняка что-то очень важное.
– Если важное, то почему помощница адвоката больше не появилась? И почему телефон дала неверный?
– Неверный?
– Конечно. Ведь бабка по этому номеру не дозвонилась.
– Возможно, она просто отключила телефон. Но это еще не значит, что адвокатша потеряла интерес к этому делу. Кстати, где номер?
Зинаида Владимировна не стал скрывать от подруг номер телефона адвокатши. Так что подруги сейчас сами смогли позвонить и убедиться, что он действительно вне зоны обслуживания.
– Хм, цифры какие-то знакомые, – пробормотала Кира. – Мне кажется, в последнее время я уже набирала нечто подобное.
– Ага. Вот эти три тройки в конце… Я тоже их помню. У кого же из наших друзей три тройки на конце номера?
Подруги стали перебирать всех своих друзей, родных и знакомых, но так и не смогли вспомнить. Уже садясь в машину, Кира воскликнула:
– Леся, господи, я только сейчас поняла!
– Что?
– Этот телефон адвокатши… Да это же телефон самой Марго!
– О-о-о! Точно!
– Выходит, адвокатша приходила от ее имени? Выходит, они как-то связаны друг с другом?
– Связаны или…
Леся не договорила и бросилась бежать обратно к дому.
– Стой! Куда ты?! – Кира догнала ее.
– Назад! К бабке! Нужно спросить…
– Что спросить?
Но Леся промолчала. Она сосредоточенно тыкала пальцем в кнопку лифта, проклиная в душе неповоротливый агрегат.
Зинаида Владимировна подругам ни чуточки не обрадовалась.
– Снова вы?! – простонала она. – Только прилегла – и вы снова трезвоните! В могилу меня свести хотите?
Голова у пенсионерки была обвязана шерстяным шарфом. И вид был болезненный. Похоже, ей и в самом деле стало плохо. Что ж, сама виновата! Рассказала бы всю правду, совесть бы ее и не мучила. Все болезни в мире – подруги были в этом совершенно уверены – либо от нечистой совести, либо от невысказанных слов!
– У нас к вам всего один вопрос.
– Ну…
– Опишите, пожалуйста, как выглядела та женщина – помощник адвоката, которая приходила к вам.
– Молодая. Я бы сказала, что симпатичная. Но какая-то бледная и болезненная. Круги под глазами. Я медик – больного человека всегда вижу.
– А волосы?
– Вот волосы у нее были… на удивление хорошие. Конечно, цвет потускнел от плохого самочувствия. Но все равно волосы оставались густыми и цвет приятный. Рыжий! Вроде как у нее.
И старуха ткнула пальцем в сторону Киры. А та тотчас же вытащила из кармана фотографию Марго и протянула бывшей медсестре:
– Посмотрите. Эта женщина приходила к вам?
– Она! Она самая! Ой! А что, она и есть убийца?
