Ванесса никак не могла взять в толк, каким это образом исчезновение на целых двенадцать месяцев способно привлечь к ней внимание. Скорее наоборот.
«Ради всего святого, что мне отвечать нашим знакомым, когда они начнут расспрашивать о тебе?» — горестно вопрошала мать Ванессы. Отец жизнерадостно советовал следить за собой и регулярно бывать на свежем воздухе. Кто-то из сотрудников радио «Сирена» сообщал, что им удалось договориться об интервью с Уэйном Руни
[24]. Кто-то написал, что с сожалением узнал о том, что она ушла с радио. Среди прочих было и сообщение о том, что она выиграла поездку в Испанию. К негодованию Ванессы, Уильям тоже отправил ей послание на голосовую почту. Аманда рассказала ему о том, что она задумала, и он просил ее не делать глупостей.
Не делать глупостей! Интересно, как это следует понимать? Или он действительно полагает, что она способна совершить самоубийство из-за него? Ага, сейчас, разбежалась!
В доме было пусто. Диана еще не пришла с работы, Броуди куда-то уехала. Ванесса вдоволь понежилась, принимая ванну. Вернувшись в свою комнату, она встала на весы. Стрелка, качнувшись, перевалила отметку в восемнадцать стоунов. «Пожалуй, не стоит отбрасывать вариант с самоубийством», — устало подумала Ванесса.
Около шести часов вечера она услышала, как с работы вернулась Диана. Не прошло и нескольких минут, как девушка поставила какой-то компакт-диск с очередными дурацкими композициями каменного века, которые ей так нравились. «Сегодня на небе есть звезды? — плаксиво вопрошал мужской голос. — Я не вижу, чистое ли небо или оно затянуто облаками».
— Привет, котик.
Диана вышла в сад. Она проводила там много времени, даже если в саду было темно и холодно. Ванесса наблюдала за девушкой сверху, из окна. В своем причудливом старомодном платье и в туфлях со скошенными каблуками Диана походила на модель с фотографии в стиле ретро из модного журнала. Девушка разговаривала с рыжим котом, который, завидев ее, спрыгнул с дерева на землю. Он подошел к ней и, мурлыча, потерся о ее ногу. Диана наклонилась и погладила его.
— Ну, и чем ты сегодня занимался, котик?
Ванесса выразительно закатила глаза. Она недолюбливала кошек, и они платили ей взаимностью. Неужели Диана и вправду ждет, что глупое животное ей ответит? Конечно, девушку нельзя было назвать интеллектуальным светилом Великобритании, но уж настолько тупой она быть никак не могла. Ванесса с отвращением отвернулась от окна. Она терпеть не могла Диану. При этом она ничуть не завидовала ее стройной фигурке или естественной, природной элегантности — Ванессу раздражала непроходимая, как она полагала, тупость девушки.
Получасом позже прозвенел звонок и Диана впустила кого-то в дом. На лестнице послышались шаги. Ванесса замерла в напряжении, молясь про себя, чтобы ее местонахождение не было обнаружено и чтобы гость пожаловал не к ней. Но часть ее души страстно желала совершенно противоположного: вот раздастся стук в дверь и, открыв ее, Ванесса увидит знакомое лицо. Она будет рада кому угодно, кроме Уильяма. В данный момент ей срочно требовалась компания. Дружеское рукопожатие, братский поцелуй, даже приветливая улыбка — сгодилось бы все.
Но шаги направились в сторону соседней комнаты. Очевидно, прибыл новый — и последний — жилец.
До Ванессы донесся голос Дианы:
— Броуди предупредила меня, что вы должны приехать около шести вечера. Хотите, я приготовлю вам чашечку чаю?
Вновь прибывший, должно быть, принял приглашение Дианы, потому что девушка прощебетала:
— Подождите одну минуточку, чай скоро будет готов.
Ванесса от всей души надеялась, что человек этот не окажется больным и старым, потому что уж она-то не имела ни малейшего желания прислуживать ему или ей. У нее и без того хватало проблем.
Она прилегла на кровать и вновь задремала. Разбудил ее детский плач. «Нет, ну надо же, — раздраженно подумала Ванесса, — и угораздило же меня попасть в дом, в котором водятся привидения».
Едва успев вернуться домой, Броуди постучалась к Диане.
— Рэйчел уже приехала? — спросила она. Рэйчел звали их новую квартирантку и соседку. Несколько дней назад она приходила сюда, чтобы осмотреть комнату, и даже оставила задаток. Выглядела Рэйчел очень молоденькой, но при этом поспешила заверить Броуди, что ей уже исполнилось шестнадцать.
— Мне стало трудно жить дома вместе со своей матерью, — пояснила она.
— А вы сможете платить за комнату? — осведомилась Броуди. Ей не хотелось задавать этот вопрос. В глазах девочки она представала жадной и алчной старухой, но ведь Броуди нуждалась в деньгах. Рэйчел испуганно заверила ее, что рента ей вполне по карману, и даже внесла плату за текущий месяц и за месяц вперед, и все наличными.
— Она показалась мне очень милой, — заметила Диана. Впрочем, то же самое она говорила обо всех своих знакомых, включая Ванессу, которую, по мнению Броуди, никак нельзя было назвать милой. К тому же Ванесса была несчастлива — не так, как Диана или сама Броуди, беды которых проистекали из поведения других людей. Бедная Ванесса была несчастлива сама по себе. — Но я и не подозревала о том, — продолжала Диана, — что у Рэйчел есть ребенок.
Как и Броуди, кстати. Во время предыдущего разговора с Рэйчел о ребенке не было сказано ни слова. Девочка сняла комнату под вымышленным предлогом. Приподнятое настроение, в котором Броуди покидала Лондон, рассеялось без следа. В Ливерпуль она прибыла уже снедаемая тревогой и беспокойством. Отсюда оставался всего один шаг до того, чтобы разозлиться на девчонку, которая обвела ее вокруг пальца. Броуди взбежала по лестнице и забарабанила в дверь комнаты, которую заняла Рэйчел. Девочка отворила, и на ее веснушчатом личике моментально отразился страх. Росту в ней было всего ничего, не больше пяти футов, и сразу же становилось очевидным, какая она хрупкая и тоненькая. Ее глаза смотрели из-под пышной каштановой челки, падавшей на чистый детский лоб. Девочка вдруг напомнила Броуди куклу, с которой она давным-давно играла.
— У вас есть ребенок! — тоном судьи, выносящего обвинительный приговор, воскликнула Броуди. И, словно в подтверждение ее слов, из комнаты донесся слабый писк.
— Да, есть. — Рэйчел понуро опустила голову, не зная, куда девать глаза от стыда.
Весь гнев и раздражение Броуди куда-то испарились.
— Почему вы не сказали мне об этом сразу? — неуверенно спросила она.
— Потому что я боялась, что в противном случае вы не позволите мне занять комнату.
— Я бы не отправила вас восвояси, уж во всяком случае, не с ребенком на руках, но я не люблю, когда меня обманывают.
— Простите меня. — Девочка шмыгнула носом. — Другие люди именно поэтому отказывали мне в жилье.
Броуди весьма кстати вспомнила о том, что обожает маленьких детей и что появление малыша в доме внесет своеобразное очарование в ее жизнь.
