— Что вы имеете в виду, говоря «какой-нибудь еще»?
— Тот, который складывается в вертикальном положении, в отличие от тех, что раскладываются горизонтально, превращаясь во что-то вроде квадратной табуретки. Вертикальные мольберты — их еще называют станковыми — были у всех великих мастеров. Они выглядят намного более величественно и роскошно. Если хотите, такой мольберт — отличительный признак настоящего художника. Не могу представить себе, чтобы наша королева согласилась принять портрет от какого-нибудь художника, написанный на обычном складном треножнике, — напыщенно заявил он.
— В таком случае я возьму королевский. Станковый. Тот, который складывается вертикально.
— Позвольте заметить вам, Ванесса, что вы сделали правильный выбор.
После того как она оплатила покупки, которые благополучно были уложены в багажник автомобиля, Леонард пригласил ее выпить чашечку кофе с пирожными в кафе напротив.
Ванесса согласилась, но заявила, что ограничится черным кофе без пирожных. И подумала, что жизнь, оказывается, все-таки очень приятная штука.
Новая работа не то чтобы не нравилась Броуди, но и особого восторга не вызывала. Работа как работа, ничего особенного. Ее направили в дом престарелых в Саутпорте. Он именовался «Пять дубов», причем выбор подобного названия был очевиден. По утрам Броуди делала в помещениях влажную уборку, а после обеда помогала нянечкам со стиркой. Ее любимым агрегатом стала полировальная машина для паркета. Броуди еще не приходилось пользоваться чем-либо подобным, и ее так и подмывало пуститься в пляс, напевая себе под нос какую-нибудь песенку Криса де Бурга, скользя по гладкому, навощенному полу в коридоре.
Она попросила разрешения работать в обеденный перерыв, чтобы уходить домой на час раньше. Миссис Каупер, местный завхоз, любезно согласилась. Откровенно говоря, ей было все равно, когда именно сделана работа, лишь бы она была сделана хорошо.
Будь у Броуди время на обеденный перерыв, она бы, пожалуй, с удовольствием побродила по центру Саутпорта, куда они с Колином каждый год привозили на летние каникулы детей. Они играли в футбол или крикет на песчаных пляжах, посещали ярмарку, ходили на дамбу и сидели в маленьком дешевом кафе, где кроме рыбы и жареной картошки подавали изумительные эклеры, при воспоминании о которых у Броуди потекли слюнки. Обычно она уносила целую дюжину пирожных с собой.
Как счастливы были они в то время, но, увы, тогда она этого не понимала. И теперь, если счастье когда-нибудь вновь ей улыбнется, она постарается запомнить его на всю жизнь, чтобы насладиться им сполна.
Однажды, по окончании особенно утомительного рабочего дня, она уже направлялась к своей машине, стоявшей на парковке, когда чей-то голос вдруг окликнул ее:
— Броуди! Броуди Логан! Это и в самом деле ты?
К ней с широкой улыбкой на безукоризненном лице — произведении лучших пластических хирургов — шла женщина в белой блузке и белых же полотняных брюках. На плечах у нее в такт ходьбе подрагивали пряди черных как смоль волос. Подойдя к Броуди вплотную, женщина схватила ее за плечи, притянула к себе и расцеловала в обе щеки. От нее исходил аромат очень дорогих духов. От Броуди же пахло «Персилом» и кондиционером для стирки белья.
— Какая приятная неожиданность! — проворковала особа. Губы ее изогнулись в веселой улыбке. — А ведь ты меня не узнаёшь, верно?
— Прошу прощения, — запинаясь, пробормотала Броуди. Она понятия не имела, кто эта женщина, и горько жалела о том, что не одета во что-нибудь более подходящее, чем поношенное хлопчатобумажное платье и еще более поношенные сандалии. На ее лице не было и следа косметики, а волосы она не причесывала с того момента, как встала с постели. И хотя брюки ей никогда особенно не нравились, белые слаксы этой женщины произвели на Броуди неизгладимое впечатление.
— Полли Бэйкер. Во всяком случае, раньше меня звали именно так. Мы жили по соседству в Кросби, когда я в первый раз вышла замуж. И дети у нас с тобой родились примерно в одно и то же время, хотя первой у меня появилась дочка, а уже потом сын. Кстати, как поживают твои отпрыски? Как дела у твоего супруга? Он ведь был учителем, не правда ли? Колин, вспомнила! Теперь-то он уже наверняка директор?
— Нет, он пока еще заведующий кафедрой английского языка. — Колин никогда не стремился стать директором. Ему нравилось преподавать детям английский. — У нашего сына Джоша собственное дело, а Мэйзи учится на втором курсе университета. — Броуди страшно жалела о том, что не задержалась на работе на несколько минут дольше или не ушла несколькими минутами раньше. Тем самым она бы избежала встречи с этой Полли Бэйкер, которая, если ей не изменяла память, в прежние времена не вылезала из джинсов и старых рубашек своего мужа, а волосы стригла «под мальчика». Броуди была не в настроении предаваться ностальгическим воспоминаниям о прошлом и лгать о настоящем, но и сказать правду тоже была не готова. — А как твои дети? — механически поинтересовалась она. — Твоего мужа звали Роджер, если я правильно помню.
— Натали работает в крупном рекламном агентстве в Лондоне, — с готовностью похвасталась бывшая соседка. — А Дилан решил не поступать в университет. Он играет в одной поп-группе. Их последнему хиту не хватило совсем чуть-чуть, чтобы попасть в чарты.
— Какая прелесть, — пробормотала Броуди. — А что же Роджер?
— О, я уже давным-давно избавилась от Роджера. — Полли небрежно взмахнула пухлой белой ручкой с длинными пальцами, на которых сверкнули алым лаком ухоженные ногти. — Собственно, теперь меня следует называть Полли Михаэлис. У Эдварда фабрика по производству труб: выхлопных, сливных и прочих.
— А что ты делаешь здесь? — из чистой вежливости продолжала расспросы Броуди. Она вспомнила, что, когда они жили по соседству, Полли ей очень нравилась, зато сейчас Броуди испытывала к ней совершенно противоположные чувства.
— Я приезжаю сюда раз в неделю навестить отца Роджера, — ответила Полли. — Его новая супружница — настоящая корова, и бедный Альберт чувствует себя всеми забытым и одиноким. На самом деле он душка, и я очень люблю его.
«Пожалуй, она мне все-таки нравится», — решила Броуди. Они обменялись телефонными номерами и обещаниями как-нибудь встретиться за чашечкой кофе. Броуди была рада, что Полли не поинтересовалась у нее, что она здесь делает, поскольку не была уверена, что призналась бы в том, что работает уборщицей в доме престарелых, пусть даже ничего постыдного в этом занятии не было.
Направляясь обратно в Бланделлсэндз, Броуди размышляла о том, действительно ли Натали работает в крупном рекламном агентстве; не исключено, что Дилан не пожелал учиться в университете просто потому, что не смог туда поступить. Впрочем, правды ей не узнать никогда, как и Полли не узнает о том, что на самом деле сталось с детьми Броуди.
Следует признать, однако, что неожиданная встреча все-таки изрядно потрясла и встряхнула Броуди. Она никогда не ставила перед собой задачу «быть не хуже других». Когда пятнадцать лет назад Бэйкеры, жившие с ними по соседству, переехали в намного более роскошный дом, Броуди не испытала ни малейшего чувства зависти, а вот сейчас она остро позавидовала жизнерадостности бывшей подружки. Сама она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала прилив сил и жизнелюбия, если не считать эпизодов вроде просмотра «Унесенных ветром», из которого они устроили целое представление. На прошлой неделе они повторили прежний опыт, на этот раз с фильмом «Вперед, путешественник» с Бетт Дэвис и Полем Хенридом в главных ролях. «Зачем просить луну с неба, когда мы можем заполучить с него все звезды?» — спрашивала после просмотра Диана голосом Бетт Дэвис, делая вид, что курит сигарету.
