Ванесса скатилась с кровати и грохнулась на пол. Полузакрытыми спросонья глазами она уставилась на часы. Господи, сейчас только без четверти семь! Снизу до нее донесся нетерпеливый и раздраженный голос Броуди, которая крикнула:
— Иду, иду, одну минуточку.
Дверь отворилась, на лестнице послышались чьи-то шаги, потом нетерпеливый гость кулаком забарабанил в дверь комнаты Рэйчел, и девочка испуганно вскрикнула:
— Кто там?!
— Тайлер, — последовал ответ.
Рэйчел завизжала так, что у Ванессы заложило уши.
— Тайлер! О Тайлер! Я знала, знала, что ты вернешься!
Ванесса с трудом поднялась на ноги, всунула руки в рукава домашнего халата и, пошатываясь, вышла на лестничную площадку. Дверь в комнату Рэйчел была распахнута настежь, и Ванесса осторожно заглянула внутрь. Посреди комнаты стоял Тайлер — высокий, загорелый, в неизменных очках, одной рукой обнимая Рэйчел, а другой прижимая к себе Поппи. Они с Рэйчел плакали, а Поппи с восторгом дергала отца за выбеленные солнцем волосы — в первый, но, несомненно, далеко не в последний раз.
Ванесса, которая некогда считала себя законченным циником, расплакалась, глядя на них.
— Это так трогательно, — прошептала она, заливаясь слезами, когда наверх поднялась Броуди.
Броуди осторожно заглянула в дверь, и на глазах у нее тоже выступили слезы.
— Вы совершенно правы.
Из ванной вышла Диана, завернутая в полотенце.
— Что происходит? — Лицо у нее вытянулось. — Случилось что-то ужасное, правда? — с трудом выдавила она, завидев двух плачущих женщин. — Что-то с ребенком Мэйзи?
— Нет, милая, — поспешила успокоить ее Броуди. — Ничего плохого не случилось. Наоборот, у нас чудесные новости. Тайлер вернулся к Рэйчел.
Вскоре выяснилось, что Тайлер не бросал Рэйчел, если не считать того, что он уезжал на каникулы. А вот его мать пришла в ужас, когда узнала о маленькой семье, которой он обзавелся в Англии. Она заявила, что возраст Рэйчел неприличен, социальное происхождение сомнительно — подумать только, девчонка не состояла даже в отдаленном родстве с королевской фамилией! — а ее нравственность оставляет желать лучшего. Тайлера мгновенно отправили к его престарелой и больной бабушке в уединенный летний домик на мысе Кейп-Код
[41]. По случайному совпадению его мобильный телефон затерялся, а номера Рэйчел Тайлер не помнил, так что позвонить ей не мог. Однако же он писал ей регулярно, два-три раза в неделю, оставляя письма на подносе в прихожей у входной двери, чтобы мать или кто-нибудь из слуг отправляли их. Юноша пребывал в твердой уверенности, что Рэйчел получила их все до единого.
— Но я не получила ни одного письма, — заявила за завтраком Рэйчел Ванессе и Броуди. К тому времени Диана ушла на работу, Мэйзи прилегла отдохнуть, а Тайлер наверху заново знакомился с дочерью. — Значит, его мать так и не отправила ни одного письма, если не считать того, что написала сама от имени Тайлера, в котором сообщала, что он меня бросил. Даже моя мать не стала бы вести себя так подло! — воскликнула девочка, и ее маленькое личико исказилось от негодования. — А он, не получая от меня ответа, стал переживать, что это я бросила его. А когда Тайлер заявил, что намерен вернуться в Англию, ему сказали, что его бабушка может умереть в любую минуту. Кстати, именно поэтому мой адвокат Саймон Коллиер так и не получил ответа на свое обращение: семья Тайлера не проживала в своих апартаментах в Нью-Йорке. Можно Тайлеру приходить к нам хотя бы иногда? — робко поинтересовалась она у Броуди.
— Чем чаще, тем лучше, — ответила та.
— Только сегодня утром я заметила, что Рэйчел подросла на несколько дюймов с того дня, как мы впервые встретились, — сообщила Ванесса Броуди, когда они вместе отправились на прогулку по сверкающему песчаному берегу реки, толкая перед собой коляску с Поппи. Хотя в небе ярко сияло солнце, в воздухе уже пахло прохладой — верный признак приближающейся зимы. Ванесса предложила взять с собой Поппи, полагая, что Рэйчел с Тайлером захотят немного побыть вдвоем, и не желая оставаться в доме, даже в саду, пока они будут наслаждаться обществом друг друга. Кроме того, она очень сильно скучала по Чарли, которая с понедельника пошла в школу, и рада была заняться хоть чем-нибудь, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
— Как, должно быть, странно — влюбиться и родить ребенка, когда тебе всего пятнадцать, — вслух подивилась Броуди. — В этом возрасте я была еще ребенком и почти наверняка играла в куклы.
— А меня занимал один только теннис, и ничего больше. Я строила планы насчет того, чтобы выиграть Уимблдонский турнир, но обращалась с ракеткой настолько плохо, что меня не взяли даже в школьную команду. — Ванесса взглянула на спящую малышку и подумала о том, какое будущее ей уготовано. Не исключено, что Поппи предстояло жить в Америке — и это будет сытая и благополучная жизнь, если Тайлер останется с Рэйчел. Ванесса надеялась, что у юноши достанет силы воли и мужества противостоять своей матери, которая, вне всякого сомнения, имела на его счет совсем другие планы.
— Знаете, а ведь в юности я тоже увлекалась теннисом. Быть может, мы с вами сыграем на днях парочку сетов?
Ванесса расхохоталась.
— Не думаю, что я в состоянии бегать сейчас по корту, не говоря уже о том, чтобы одновременно бить по мячу.
— Ну что ж, в таком случае, быть может, мы прогуляемся до магазина Леонарда Гослинга, а потом выпьем кофе с пирожными в том маленьком кафе напротив? — предложила Броуди. — Да и Леонард сможет составить нам компанию. Его магазин прекрасно видно с другой стороны улицы, так что Леонард сможет приглядывать за ним.
— С удовольствием. — Ванесса похудела так сильно, что одно пирожное ей ничуть не повредит, так почему бы не устроить себе маленький праздник по случаю возвращения Тайлера к Рэйчел?
— Мне кажется, в последнее дни вы рисуете меньше, чем раньше, хотя по-прежнему проводите много времени в саду.
— Вместо этого я думаю, — пояснила Ванесса. — Можно сказать, что я рисую мысленно.
Броуди коротко рассмеялась.
— Ну, знаете, у вас не получится продавать свои мысли по двадцать пять фунтов за штуку. Кстати, что случилось с той большой картиной, над которой вы работали совсем недавно?
— Это был заказ Реджи. Теперь она висит в его офисе. По его словам, клиенты все время обращают на нее внимание и расспрашивают о ней. Она им нравится. — Ванесса разделила холст на двенадцать квадратиков и в каждом нарисовала картину, причем они не походили одна на другую. — Он хочет, чтобы я нарисовала еще одну, но теперь уже для его дома.
— И вы согласились?
— Я жду вдохновения. Хочу, чтобы образ сам сложился у меня в голове. В последнее время я только о ней и думаю. — И еще кое о чем, имеющем отношение к Реджи.
