— А не тот ли фиолетовый алмаз прятала в своей шкатулке Анна Родионовна? — предположила Инна, когда подруги вышли из дома Льва Карпыча.
— Мы можем спросить об этом у сына Анны Родионовны, — сказала Юля. — Или у Варвары. Они были самыми близкими к покойной людьми.
— Можем, — согласилась Инна. — Но не думаю… это было бы слишком просто. Не мог алмаз столько лет пролежать в шкатулке у всех на виду. Анна Родионовна только в последнее время стала ее всюду таскать с собой. А до этого шкатулка преспокойно стояла у нее в комнате. А в доме бывали посторонние люди, которые могли попытаться заглянуть в эту шкатулку и увидеть фиолетовый алмаз.
Вернувшись к Виталию Олеговичу, подруги застали такую картину. По холлу санитары проносили тело Анны Родионовны. Варвара Бальзаковна баюкала голову Льва Карпыча у себя на необъятной груди. А ее муж суетился вокруг них без всякого толку. Расспрашивать у них о «Сиянии Якутии» было явно нетактично.
Видя, что они будут только мешать, подруги поднялись в Юлину комнату. Воспользовавшись моментом, подруги отнесли обратно в комнату Анны Родионовны шкатулку, ключик от нее и записные книжки. Все вещи они разложили по своим местам. То есть туда, где их нашли. А вот письма Инна оставила у себя.
— Когда я их читаю, мне кажется, что не все в нашем мире так уж плохо, — поделилась она с подругой своими ощущениями. — Веришь, что среди людей еще существует любовь, верность и прочие высокие чувства.
— Дело твое, — согласилась Юля. — Анне Родионовне эти письма уж точно не доведется перечитывать.
— Что ж, — задумалась Инна. — Лев Карпыч явно не мог быть тем человеком, которого я видела вчера ночью входящим в комнату к Анне Родионовне. Комплекция не та.
— А его жена? — спросила Юлька.
Инна задумалась.
— Конечно, она высокая, как и тот человек, которого я видела вчера в доме.
— А ссутулиться она могла специально, — сказала Юля.
— Да, конечно. Но… Но понимаешь, все же мне кажется, что тот человек был мужчиной. Что-то в его фигуре было чисто мужское.
— Ладно, мужчина так мужчина. У нас есть еще два близких друга Анны Родионовны. Посмотрим на них, тогда и решим.
— А давай сначала выясним все-таки про этот алмаз, который у нас есть, — предложила Инна.
— Тогда звони ювелиру, — согласилась Юлька, которой, в общем-то, было все равно, с чего начинать.
Подруги набрали номер квартиры ювелира — знакомого Альберта, но там никто не снял трубку.
— Ладно, позвоним позже, — решила Инна. — А пока давай займемся теми мужчинами, которые записаны в телефонной книжке Анны Родионовны.
— С одним мы уже познакомились, — согласилась Юля. — Осталось еще двое.
И подруги принялись звонить. По счастью, один из мужчин — некий Петр Алексеевич — оказался дома. Вел он себя вполне спокойно и доброжелательно. И как только узнал, что его телефон дала подругам Анна Родионовна, тут же согласился принять девушек и даже продиктовал им свой адрес, объяснив, как лучше к нему добраться.
— Огромное вам спасибо, — поблагодарила его Инна. — Тогда мы подъедем через полчаса.
— Когда вам будет угодно, — любезно ответил Петр Алексеевич. — Передавайте привет Анне Родионовне.
Но ответа он не дождался. Инна повесила трубку. До Петра Алексеевича подруги добрались даже быстрей чем за полчаса. Но и тут их поджидало горькое разочарование. Петр Алексеевич оказался кругленьким колобком с коротенькими ручками и ножками. К тому же Петр Алексеевич сильно прихрамывал на правую ногу. Словом, ничего общего с его легендарным двухметровым тезкой. Лицо у Петра Алексеевича было тоже круглым, а на голове топорщился ежик седых волос.
Жил Петр Алексеевич в обычном блочном доме, правда, в трехкомнатной квартире. Да и обставлена она была вполне прилично. А вот сам хозяин держался как-то настороженно. Да еще и многозначительно вертел в руках газовый баллончик. Похоже, Петр Алексеевич был из тех людей, которые больше всего на свете опасаются грабителей. Неудивительно, что дверь у Петра Алексеевича оказалась стальной. С японским «глазком», который позволял обозревать всю лестничную площадку разом.
Итак, стальная дверь имелась. И в квартире было множество редких и даже, на взгляд подруг, уникальных вещей. Какие-то очень красивые статуэтки, картины в тяжелых бронзовых рамах и старинное оружие. Петр Алексеевич вежливо пригласил подруг к столу, на котором уже было сервировано угощение. Покупные крекеры в вазочке, нарезка соленой рыбы и нарезка копченой колбасы.
— А что у вас с ногой? — осведомилась Юля, вдоволь насмотревшись по сторонам и решив быть вежливой.
— Старый перелом, — ответил Петр Алексеевич. — Кости срослись не очень удачно. И теперь вот без этой палки я из дома не выхожу.
И он показал красивую трость из полированного дерева, отделанную костью. Затем Петр Алексеевич, прихрамывая, подошел к столу. Усадив подруг и налив им крепкого чаю из красивого заварного чайника, Петр Алексеевич внимательно смотрел на подруг, задумчиво повертел в руках газовый баллончик и произнес:
— После вашего звонка я все думал, а почему, собственно, Анна Родионовна не предупредила меня о вашем визите лично? И знаете, что я тогда сделал?
Подруги молчали.
— И тогда я взял и буквально несколько минут назад позвонил ей домой. И знаете, что мне ответили?
Подруги снова промолчали.
— Трубку взяла Варвара. И она же мне ответила, что мама умерла, — сказал Петр Алексеевич. — А такие шутки не в духе Варвары. Надеюсь, вы, девушки, не будете утверждать, что Анна Родионовна скончалась за тот короткий отрезок времени, пока вы добирались до меня?
— Мы знали, что Анна Родионовна умерла, — кивнула головой Инна. — Но нам показалось, что вам, как ее близкому другу, будет неприятно выслушивать такую новость по телефону. Вот мы и взяли на себя смелость, приехать и рассказать вам эту печальную новость лично.
— Вот как, — видимо успокаиваясь, сказал Петр Алексеевич, но тут же снова затрепыхался: — А откуда же в таком случае у вас взялся мой телефон? Или вам дала его бедная Анечка перед своей смертью?
— Мы взяли его…
— Нам дала его Лида, — брякнула Инна.
— Лида? — казалось, удивился Петр Алексеевич. — Повариха?
— Ну да, — бодро кивнула Инна, с ужасом думая, что она будет отвечать, если сейчас этот въедливый старикашка спросит, откуда у поварихи взялся номер его телефона.
Но Петр Алексеевич не спросил, а почему-то сильно смутился и даже покраснел. Кроме того, он начал бормотать:
— Напрасно, напрасно она дала вам мой номер. Я с ней поговорю. Уверен, что Лида хотела как лучше. Но все же…
Такая реакция подруг заинтриговала. Про Анну Родионовну он что-то не упоминал. И вообще особой печали в связи с известием о ее смерти не выказал. А ведь его телефон был в записной книжке у Анны Родионовны. Но, с другой стороны, услышав про Лиду, очень смутился. Хм… И подруги с интересом посмотрели на Петра Алексеевича. Старичок выглядел очень бодрым. А Лида, насколько помнили подруги, была женщиной одинокой. Так что…
