— Ты пилот? — допытывался у парня Крученый. — Вадик?
— Ну, я Вадик, а что такое? — перевернувшись на другой бок, спросил Вадик.
— Десятого июня ты самолет из Якутска пилотировал?
— Какое еще десятое июня? — спросонок бормотал Вадик. — Не помню я никаких девок. Отстань! Дайте же человеку поспать!
Но Крученый, который за время своих мытарств начисто подрастерял весь свой светский лоск, а вместе с ним и хорошие манеры, так тряхнул Вадика, что у того челюсти клацнули.
— Смотри сюда. А то я тебе башку отверну и в задницу засуну. Ну, скотина, помнишь этих девок? — спросил он у Вадика.
— Лица вроде бы знакомые, — ответил присмиревший пилот. — Но где я мог их видеть, не помню.
— А Воробьева ты помнишь? — спросил у него Крученый.
— Виталия Олеговича? — удивился пилот. — Конечно, я у него раньше работал. Черт, вспомнил!
— Что вспомнил? — спросил у него Крученый, снова встряхивая парня за шиворот и для убедительности отвешивая ему пару оплеух.
— Не могу сказать! — заныл пилот. — Виталий Олегович велел молчать.
— Слушай, ты, — вконец рассвирепел Крученый. — Выбирай, либо я сейчас из тебя всю душу вытрясу, благо место тут дикое, а я человек отчаявшийся, либо ты мне все сейчас расскажешь.
Должно быть, опухшее лицо Крученого было так страшно, что пилот решил не противиться.
— Ладно, эти девчонки прилетели в Мирный вместе с Виталием Олеговичем, — сказал парень.
— Об этом ты и должен был молчать?
— Да, — снова заныл парень. — Виталий Олегович сказал, что они скрываются от ревнивых мужей. Поэтому нужно замести следы.
— Все ясно, — мрачно ответил Крученый. — Как мне найти этого Виталия Олеговича?
— А он живет в Мирном, — удивился парень. — Где именно, я не знаю.
— Как это не знаешь? — завопил Крученый. — Ты же у него работал!
— Работал. Только это давно было. Еще до того, как Виталий Олегович себе коттедж построил.
— И ты не знаешь, где этот его новый коттедж находится? — недоверчиво спросил у парня Крученый. — Опять врешь!
— Адреса, адреса не знаю! — завизжал парень, которого Крученый еще раз, и вполне ощутимо, приложил об стену. — А дом показать могу.
— Собирайся, — велел ему Крученый. — Сейчас поедешь со мной.
Пилот снова начал бормотать о поставленных капканах, каком-то товарище, перед которым будет неудобно за свой поспешный отъезд, и, наконец, заикнулся о том, что он на отдыхе. Но Крученый двумя ударами убедил парня, что отпуск ему придется провести в больнице, если он не сделает так, как хочет от него странный гость.
— Идиот, — ругал самого себя Крученый, выходя из дома охотника. — Надо было сразу же ехать к этому Воробьеву. Ведь ясно же было, что девчонки с ним. И зачем я поперся в такую глушь? Теперь еще не ясно, как долго мы будем отсюда выбираться!
Крученый ругал себя совершенно напрасно. Даже если бы сразу же по приезде в Мирный он отправился в справочное бюро, а потом к дому Виталия Олеговича, то никого бы там не застал. Все, как известно, уехали на поиски алмазного месторождения. А Лида, на которую и был оставлен дом, тоже быстренько смоталась по своим делам.
Вернувшиеся хозяева обнаружили в доме полное запустение и тишину.
— Где эта баба шляется? — разозлилась Варвара. — На нее ведь дом был оставлен! И где она, спрашивается? Ни на кого положиться нельзя!
С последним замечанием хозяйки дома Инна с Юлей были целиком и полностью солидарны. Весь обратный путь на катере они спали по очереди. И только у себя в каюте, предварительно забаррикадировавшись изнутри. Ночью из каюты вообще не выходили, а утром, несмотря на многозначительные взгляды Варвары, пили только пиво или лимонад из баночек.
— Потому что в баночку подмешать что-то вредное можно только на заводе, — заявила ей Инна. — А этот подозрительный чай, в который кто угодно мог подложить что угодно, пейте сами. Если вам, конечно, жизнь не дорога.
— Конец света! — вздохнула Варвара, когда они очутились наконец дома. — Виталий лежит больной, свекровь умерла, а тут еще на мою голову свалились две свихнувшиеся особы, которым кажется, что их постоянно хотят убить. Девочки, может быть, мне и для вас врача вызвать? Психиатра, например. Мне кажется, его помощь будет вам сейчас необходима.
И она двинулась к телефону. Но дотронуться до него не успела, потому что в дом ввалился лейтенант Кнутов собственной персоной. Мента явно распирало от негодования.
— Где вы были? — наконец вымолвил он, обращаясь ко всем. — Где вы все были целых двое суток?
— Мы ездили по делам, — невозмутимо ответила Варвара. — А в чем дело? Я не знала, что мы все под арестом.
— Вы нет, но вот этих двух особ я сейчас вынужден буду арестовать, — сказал Кнутов, указывая на Инну с Юлей. — Они давали мне слово не покидать город. А сами куда-то исчезли на целых двое суток. Девушки, пройдемте со мной.
— Лейтенант, боюсь, что тут какое-то недоразумение, — неожиданно подал голос Виталий. — Эти девушки не покидали города.
— Вот как? А где же они были все это время? — спросил Кнутов.
— Они жили тут в доме под присмотром нашей домработницы, которой я полностью доверяю, — сказал Виталий Олегович.
— Но я неоднократно заходил к вам домой и никого не застал, — упирался Кнутов.
— Значит, вы просто заходили в неудачное время, — невозмутимо ответил Виталий Олегович. — Повторяю, девушки жили в этом доме. И перестаньте к ним цепляться. Лучше ответьте, вы нашли убийцу моей матери?
— Еще нет, — буркнул Кнутов.
— Еще нет! — вознегодовал Виталий Олегович. — А из-за вашей медлительности я не могу предать тело любимой матери земле.
— Это сколько угодно, — сказал Кнутов. — Тело нам больше не нужно. Можете забирать его хоть завтра.
Он уже явно забыл о подругах. И девушки начали осторожно пятиться к дверям. Кто его знает, этого Кнутова, вдруг передумает и захочет забрать их с собой в тюрьму. Но, выходя из комнаты, они услышали слова Виталия Олеговича:
— Если вы не можете сами разобраться с убийцей моей матери, то я буду просить помощи у Виктора Геннадьевича. Слышали о нем? Полковник милиции и, между прочим, ваш начальник.
— К Виктору Геннадьевичу сейчас вам обращаться я бы не советовал, — сказал ему Кнутов. — Его нету в городе уже третий день. И мы сами не можем его найти.
Подруги вышли из комнаты и переглянулись.
— Пропал Виктор Геннадьевич, — прошептала Инна.
— Скорее всего, скрывается, — поправила ее Юля. — Боится чего-то.
— Или кого-то.
— Или замышляет что-то.
