– Он был честен, – сказал Уэйн. – У меня на такие вещи чутье.
– Ты поверил, что Лесси – танцовщица. В тот первый раз, когда мы с ней только познакомились, – напомнил Ваксиллиум.
– Это другое. Она ведь женщина. Они все хорошие лгуньи. Господь Запредельный такими их сотворил.
– И как я должна на подобное реагировать? – поинтересовалась Мараси.
– С толикой меди, – посоветовал Ваксиллиум. – И щедрой дозой скепсиса. Как это делает и сам Уэйн.
Он протянул руку и вложил в ладонь Мараси кусочки металла, которые выглядели так, словно их отскребли от пола. Легкие и серебристые, грязно-черные по краям.
– Нашел на полу, – пояснил Ваксиллиум. – Вон там, возле одного из черных пятен.
– Алюминий? – нетерпеливо спросила Мараси.
– По крайней мере, у меня не получается толкать их при помощи алломантии. Да и на вид здорово похожи. – Он устремил на нее изучающий взгляд. – У вас подходящий для расследования склад мышления.
Мараси покраснела.
«Опять. Ржавь и Разрушитель! – подумала она. – Когда я наконец научусь владеть собой!»
– Все дело в отклонениях, лорд Ваксиллиум.
– Отклонениях?
– Цифрах, закономерностях, движениях. Люди кажутся хаотичными, но на самом деле они следуют закономерностям. Разыщите отклонения, определите причину, по которой они возникли, и, возможно, что-то прояснится. Алюминий на полу. Это отклонение.
– А тут есть и другие?
– Открывающаяся дверь. Потом окна. На них слишком много сажи. Сажа там могла появиться оттого, что по стеклу водили горящей свечой, чтобы оно почернело и нельзя было ничего разглядеть снаружи.
– Это могло произойти и естественным образом, – предположил Ваксиллиум. – Во время ковки.
– Если не происходит ничего противозаконного, зачем закрывать окна во время ковки, когда становится страшно жарко? Эти окна легко открываются, причем наружу – так что на них не должно было остаться никакой сажи. По крайней мере, не в таком количестве. Значит, или они держали окна закрытыми, пока работали, чтобы спрятать то, что здесь происходило, или преднамеренно их затемнили.
– Умно, – заметил Ваксиллиум.
– Так что вопрос, – продолжала Мараси, – что они заносили и выносили из здания через такую огромную боковую дверь? Что-то достаточно важное, раз они ее открывали, невзирая на столько трудов с окнами.
– С этим, по крайней мере, сложностей нет: они обворовывали грузовые вагоны – значит сюда затаскивали груз.
– Выходит, они как-то транспортировали его после кражи… – проговорила Мараси.
– Это дает нам зацепку, – кивнул Ваксиллиум. – Для транспортировки они использовали каналы. Предполагаю, что каналы также могут быть связаны непосредственно с таинственными грабежами железнодорожных вагонов. – Он направился к выходу.
– Куда вы? – спросила Мараси.
– Хочу осмотреться. А вы с Уэйном пока проверьте спальное помещение. Вдруг найдете еще какие-нибудь… отклонения, как вы их называете. – Ваксиллиум поколебался. – Пусть Уэйн войдет первым. Мы могли просмотреть одну-две ловушки. Лучше пусть уж взорвется он, а не вы.
– Эй! – возмутился Уэйн.
– Я любя. – Ваксиллиум шагнул было в открытую дверь, но оглянулся и добавил: – И если это будет удар в лицо, то он избавит нас от необходимости смотреть на твою физиономию.
Уэйн улыбнулся:
– Проклятье. Как же хорошо, что он опять сделался похожим на себя.
– Значит, он не всегда был таким серьезным?
– О, Вакс всегда серьезен. – Уэйн высморкался. – Но в самые лучшие моменты за его серьезностью всегда прячется ухмылка. Идемте.
Он повел Мараси в заднюю часть литейного цеха. Потолок здесь был ниже. У стены она заметила небольшой ящик.
«Наверное, взрывное устройство, которое они нашли и обезвредили…»
Уэйн поднялся по лестнице, жестом велев Мараси подождать. Кивнув, она начала осматриваться в поисках чего-нибудь забытого бандитами, но в сумерках, царивших в этой части помещения, было трудно что-либо разглядеть.
Не слишком ли Уэйн задерживается? Беспокойно потоптавшись на месте, Мараси решила подняться на второй этаж.
С каждой ступенькой тьма постепенно сгущалась. Примерно на середине лестницы Мараси поняла, что не видит, куда идет. Она приостановилась, потом подумала, что ведет себя глупо, и двинулась дальше.
– Уэйн? – позвала Мараси, взволнованно выглядывая из лестничного колодца.
Свет на верхнем этаже сочился сквозь несколько окон, также потемневших от сажи. А ведь здесь не занимались ни ковкой, ни литьем. Это подкрепляло ее теорию. И ее волнение.
– Он мертв, юная леди, – раздался из темноты властный пожилой голос. – Сожалею о вашей потере.
У Мараси чуть не остановилось сердце.
– Да, – продолжал тот же голос, – он оказался попросту слишком красив, слишком умен и безмерно замечателен во всех аспектах своего существования, чтобы позволить ему жить. – Кто-то открыл окно, впустив свет, озаривший лицо Уэйна. – Боюсь, чтобы справиться с ним, понадобилось не меньше сотни человек, и он убил всех, кроме меня. Его последние слова были: «Скажите Ваксу… что он форменный мерзавец… и все еще должен мне пять банкнот».
– Уэйн! – прошипела Мараси.
– Не смог удержаться, любезная, – ответил он своим обычным голосом, который звучал совершенно иначе. – Простите. Но вы не должны были сюда подниматься. – Уэйн кивком указал на несколько палочек у стены.
– Опять взрывчатка? – ощущая легкую слабость, спросила Мараси.
– Ага. В первый раз пропустили. Они должны были взорваться в момент открытия замка на сундуке в углу.
– В сундуке что-нибудь было?
– Ага. Взрывчатка. Вы что, меня не слушали?
Мараси одарила его хмурым взглядом.
– Не знаю, что Вакс надеялся обнаружить в подобном месте, – усмехнулся Уэйн. – Они тут как следует прибрались, да-да.
При свете, проникавшем сквозь открытое окно, Мараси смогла рассмотреть комнату с низким потолком – или, скорее, чердак. Они с Уэйном смогли войти не пригибаясь, хотя ему до потолка оставалось совсем чуть-чуть, но Ваксиллиуму точно бы пришлось ссутулиться.
Из покоробленных половиц местами торчали гвозди. Мараси представила, как отдирает одну из них и находит потайной склад улик, но потом, осторожно ступая по полу, заметила, что сквозь доски просвечивает пол нижнего этажа. Здесь просто не было места, чтобы что-то спрятать. Кроме разве взрывчатки.
Уэйн тем временем осматривал встроенные в стены чуланы; простукивал их, пытаясь обнаружить скрытые отделения.
Взрывчатка.
– Уэйн, а что это за взрывчатка?
