Книга Вокруг трона Ивана Грозного, страница 34. Автор книги Геннадий Ананьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вокруг трона Ивана Грозного»

Cтраница 34

— Читай-читай!

Ещё строчка — и вновь стон ужаса:

— О, Господи! Кому это с Литвой попутней, чем с Россией?!

Вырвал письмо Богдан из рук архиепископа Пимена от греха подальше и приказал без скидки на высокий его сан:

— Палаты не покидай без моего позволения! Посчитаешь возможным ослушаться, испытаешь меча!

Вроде бы всё началось очень удачно, а дальше что? А ну, поднимется город, посильно ли будет удержаться сотне? С малым числом стражников детинца. Если, конечно, они согласятся на его предложение.

Почти все согласились. Немного легче стало на душе. И всё же он решил больше ничего не предпринимать. Обезопасив себя по силе возможности со всех сторон, затихнуть мышкой, учуявшей кошку. По расчёту Бельского, недели две нужно переждать. Раньше Иван Грозный не подоспеет.

Однако недели не прошло, как в Великий Новгород подоспела полная тысяча опричников, и теперь можно было спокойно ожидать прибытия государя. Теперь появилась возможность и посадников свезти в Софийский собор, чтоб не смутили народ.

А Иван Грозный, послав в помощь Богдану Бельскому тысячу, сам не стал спешить в Новгород. Он безжалостно расправлялся с заговорщиками по всему пути в мятежный город. И подвигнул царя к этому Малюта Скуратов. Излагая всё, что узнал во время пыток новгородцев, он как бы между прочим высказал своё сомнение:

— Гложет меня, раба твоего, одна мысль: как могли невидимо проехать Валдай, Волочок, Тверь и Клин посланные покуситься на твою жизнь? Отчего не остановили вооружённую полусотню, куда и ради какой цели её путь? Ротозеи ли твои воеводы? Или иное что? Во всяком случае, они должны были оповестить Москву о ратниках, едущих в её сторону без путной грамоты. Если, конечно, всё по уму бы. Не пленные ли ляхи и ливонцы воду мутят?

— Как всегда, твой ум, Малюта, что стрела калёная, метко пущенная. И мои думки об том же были.

— Тогда, может, в Москву заезжать не станем, а прямиком — в Клин?

Не сказал Малюта Скуратов, что он давно определил этот маршрут, даже Богдану велел слать вестника в Клин, но зачем знать об этом царю Ивану Васильевичу?

До Клина борзо двигался Иван Грозный со своим любезным опричным полком — словно на пожар торопился. Когда же встретился им посланец от Богдана и была послана тысяча в Новгород (тоже спешно), движение замедлилось значительно. А в Клину, по замыслу Малюты Скуратова, и вовсе остановились более чем на неделю; не давая выскользнуть из города ни одной душе, хватали заподозренных в измене, пытали, отправляли на дыбу. Даже до Твери не доползли слухи о расправе Грозного царя над Клином.

А он там, руками Малюты и его подручных, поднял на дыбу всех, на кого хоть чуточку могло пасть подозрение. Начали с того, что дознавались, кто поддался уговору литовцев решиться на измену. Несчастные не знали ни о чём, ничего подобного даже в голове не держали, но Скуратов умел выбить именно то слово, какое уместно преподнести вошедшему в раж царю.

За казнями следом и погромы. Опричникам только дай коготком зацепиться, тогда их когтистую лапу уже ничем не оттолкнёшь: разоряли и сжигали дома не только казнённых — скорее всего, обвинённых напрасно, — но и тех, кто вёл знакомство с казнёнными или служил у них.

Уходил из Клина опричный полк, оставив после себя полуразрушенный и почти начисто разграбленный город.

Тверь же встретила царя за полверсты от главных ворот крестным ходом. Епископ впереди с большим серебряным крестом с позолотой и дорогими каменьями. За ним — настоятели всех церквей, а уж за их спинами — наместник, воевода, бояре и гости знаменитые. Епископ поднял крест, дабы благословить великого гостя, царя всей Руси, но Иван Грозный остановил его.

— Погоди. Отчего не вижу среди вас Филиппа? От него хочу иметь благословение.

— Отрешённый от митрополитчьего сана тобой, государь, старец Филипп в затворничестве. Молится о смягчении сердца твоего. Без устали молится.

— Твоего благословения, епископ, не приму! Смертью не покараю, но и милости не жди. По заслуге и честь. Как в писании: да воздастся каждому по делам его. А вас всех, — обратился Грозный к толпившимся за спинами священников отцам города, — в пыточную! Пока не откроете мне, по чьей воле пропустили через город вооружённых новгородцев для покушения на меня! Бог прикрыл десницей своей помазанника своего, я же, верный раб Господа нашего, исполняю его завет: око за око!

Подождал царь, пока церковный клир оттрусит от обречённых и спокойно бросил слугам безропотным:

— За вами слово.

Как вороны на желанную добычу кинулись чёрные исполнители воли царя, скрутили руки в мгновение ока, заломив их за спины, и поволокли к городским воротам, а оттуда в детинец, где имелись глухие подземельные камеры и пыточные.

Проводил Иван Грозный конвой суровым взором своим и обратился к Малюте Скуратову:

— Скачи в Отроча монастырь, в келью Филиппа. Испроси благословения на месть мою заговорщикам, кто готовится Россию растащить по своим вотчинам, по уделам своим.

— Будет исполнено.

Хмыкнул Иван Грозный. Знал он упрямство иерарха церкви Российской, не поменявшего честь на вольготную жизнь, потому предвидел, чем закончится поездка Малюты.

«Словно читает он мои мысли и делает всё то, что мне желательно».

Да, Малюта исполнил тайное желание царя. (Об этом подробно будет сказано в очерке об опальном митрополите Филиппе, теперь же упомяну лишь о том, что сообщил Малюта Ивану Грозному, вернувшись из монастыря).

— Не привёз я благословение старца. Я — в келью его, а он уже стылый, на скамеечке сидючи. При мне схоронили его. Я от тебя, государь, и от себя по щепотке землицы бросил.

— Воля Господа, — притворно вздохнув, изрёк Иван Васильевич.

— Мир праху его. Велю в поминальник навечно внести святое имя его, — перекрестился царь троекратно, шепча молитву, и — Малюте: — Сегодня пируем, а завтра — засучивай рукава. Рви в клочья крамольников. Сам я тоже не останусь в стороне.

Более недели свирепствовали опричники в Твери, пока Иван Грозный не посчитал достаточным наказание. И вообще, похоже было, что он начал утихомириваться, утолив жажду крови. В Медном уже не так лютовал. А Торжку, казалось, самая малость достанется, а то и вовсе минует его горькая чаша.

Богатейший город Торжок. От торга крупного его богатство.

Тверда многоводная давала путь кораблям от земель Низовских к новгородским пятинам, вот и тянулись по её берегу причалы и лабазы на добрую версту. Велик здесь детинец. Не менее Новгородского. За его мощными каменными стенами могли укрыться в случае нужды все жители посада. Запасов в Кремле хранилось тоже изобильно. На долгую осаду хватит. Но удивительно, никто даже не помыслил затвориться в крепости от злодейства Иванова, хотя до горожан дошли слухи, как в Клину, в Твери и в Медном рушили опричники всё, что им хотелось, как упивались они кровью мучеников. Лишь шептали жители Торжка с надеждой, моля Господа:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация