– Продолжаем движение, – это уже Пашка.
– Манул, вас понял!
Я заметил, как квадрокоптер задержался на перекрестке, а потом ушел вверх, наблюдая за нашим перемещением. Улочка, поросшая мелким кустарником, который пробивался сквозь вымощенную камнем дорогу, хлипкие деревья, растущие из щелей домов. Не самое приятное зрелище.
В другое время было бы интересно поразмыслить о причинах гибели этой цивилизации, но сейчас это меня не волновало. Тем более что причину гибели миров прекрасно описал Ефремов: «Все разрушения империй, государств и других политических организаций происходят через утерю нравственности». Так что незачем удивляться, что здесь ничего не осталось, кроме дикого зверья, пыли и развалин. У меня были причины делать такие выводы.
Прочесывать весь город не было смысла. В здешних развалинах можно спрятать целый батальон, да так, что и следов не останется. Мы обсуждали эту проблему еще на базе, и поэтому было решено проверить город лишь до торговой площади и зала, в котором Михаил обнаружил неизвестное устройство…
Даже потом, спустя много времени, я не смог восстановить хронологию дальнейших событий. Скорее всего, мы просто напоролись на группу людей, которые, не подозревая о нашем присутствии, направлялись в разгромленный лагерь. Собирались забрать трофеи или что-то еще – осталось неизвестным. Как их не заметил разведчик – непонятно, но, скорее всего, незнакомцы шли по сохранившимся галереям, которые было трудно контролировать из-за густых зарослей кустарника.
Их было чуть больше десяти человек. Шли грамотно, в кучу не собирались, так что на нашу долю пришлось только три человека, которые вынырнули из-за поворота и замерли.
Первых двух срезал Пашка. Он выстрелил от бедра, давая нам возможность укрыться. Один из незнакомцев вздрогнул и упал на колени. Следом в игру вступил Боня, уложив сразу двоих. Еще одна длинная очередь! В ответ ахнуло несколько выстрелов, но палили наугад, не целясь.
Я пригнулся и присел рядом с аркой. Очередь! Еще один в минус. Чернобородый чужак в странном балахоне, похожем на одежду каких-нибудь кочевников, отшатнулся, пытаясь укрыться за углом, но зацепился и рухнул навзничь. По его телу ударили сразу с трех стволов, не оставляя ни малейшего шанса выжить. Над головой свистнула пуля! Она ударила в стену, осыпая мелкими и острыми осколками. Кто тут такой меткий?!
– Шатров, слева!
– Вижу! Ах ты, с-сука!
Очередь! Попасть не попал, но заставил нырнуть за камни. Раздался взрыв. Еще один! Пашка отправил за угол еще одну гранату и присел за камнем. Взрыв! Короткая очередь. Чей-то жалобный крик. Выстрел! Чужаки попятились, но еще огрызались. Понимаю, никому не понравится потерять сразу пятерых, но трусами они не были. Оттягивались назад, по направлению к торговой площади. Мы дожимали, но без глупой бравады, которая может обернуться кровью. Хватит нам потерь на этой чужой земле!
– Одного взять живым!
– Возьмем!
Я не ошибся. Незнакомцы стремились именно к тому самому круглому залу, где на полу был изображен странный компас. Они почти дошли до площади, потеряв еще двоих человек, которых мы завалили прямо на месте раскопок. Бежать им некуда – за их спинами открытое пространство. Нам оставалось прижать, отсекая пути отхода, а потом выдавить к реке, куда уже спешили наши парни из лагеря.
Последние из оставшихся в живых неожиданно разделились. Двоих удалось отжать к реке, и, судя по выстрелам, ребята скоро возьмут их за горло. Еще один – сухопарый и рыжий бородач в мешковатой одежде – выкрикнул что-то гортанно-матерное и рванул в сторону, уходя в теснины завалов и переулков, и у меня не оставалось другого выбора, как броситься за ним следом.
Пора бросать курить! Я, пусть и выхаркивая желтую слизь, почти догнал этого чужака в странных одеждах. Паскуда! Несмотря на свой развевающийся балахон, он ловко скользил по улицам, загроможденным каменными обломками. Еще и выпалить сумел в мою сторону, тварь. И ведь едва не попал! За малым промахнулся. Ничего, еще десяток метров – и достану! Еще немного…
В этот момент оборвалась связь. Эфир взвыл, забивая канал шумами и треском, а во рту пересохло, да так, что воздух застревал в легких, царапая горло проглоченной пылью! Еще рывок! Чужак выстрелил и начал карабкаться вверх по завалу, стараясь не подставляться под пули. Вот тут ты, сука, ошибаешься! Стрелять я не буду! Ты мне живой нужен. Живой и здоровый! Хотя бы временно! Поговорим, парень! Можешь не сомневаться. Вдумчиво и очень серьезно! Проклятая пыль!
Он рвался в круглый зал. Когда я добрался до вершины, он выстрелил! Пуля рванула за рукав, обжигая кожу огнем, но я уже прыгал вниз, стараясь не попасть ногой в расщелину между камнями и не свернуть себе шею.
В этот момент в зале возник свет, а на поверхности прозрачного купола, накрывшего зал голубоватым огнем, замелькали молнии. Бородач взвизгнул и опрометью бросился к центру этого компаса. Я ведь почти его догнал! Прыгнул на спину, сбивая с ног и прижимая к мозаичному полу. Почти…
Последнее, что успел заметить, – это огромный сгусток огня вроде шаровой молнии, который поднялся над центром зала и полыхнул ослепительной вспышкой…
8
Сознание вернулось сразу, словно кто-то щелкнул выключателем, возвращая меня в реальность. Вокруг было темно. Еще немного, и я поверил бы, что ослеп, но воздух был другим. Затхлым, пахнущим плесенью и пылью. Так пахнет в заброшенных подвалах и запасниках провинциальных музеев.
Где-то капала вода. Мерно – капля за каплей…
Голова раскалывалась, лицо было липким от подсыхающей крови. Провел рукой по щеке и поморщился. Здорово меня приложило. Попытался нащупать автомат, но он, судя по всему, вылетел из рук во время последнего прыжка или драки. Пистолет в кобуре был. Нож в кармане разгрузки – тоже. Уже хорошо. Еще бы воды глотнуть – так и вовсе прекрасно будет. Дотянувшись до одного из подсумков, вытащил фонарик. Облизал губы и включил свет… Луч ударил по глазам яркой вспышкой и отозвался нестерпимой головной болью. Одно хорошо – я все-таки не ослеп.
Свет фонарика выхватил из темноты стены, выложенные из камня. Зал, пусть и гораздо меньших размеров, нежели в мертвом городе. Окон не видно. У дальней стены – деревянная, окованная железом дверь с мощными лапами тяжелых навесов. Пол, выложенный мозаикой, и несколько шаров-глобусов, до половины утопленных в каменные гнезда. Один из шаров был разбит. Рядом с осколками лежало тело мужчины. Того самого чужака, которого я почти догнал. Судя по остекленевшему взгляду и искаженному предсмертной гримасой лицу – он свое уже отбегал. Тьфу, паскуда…
Автомата нигде не было, но рядом с телом лежала винтовка. Это радовало. Все не пустой. Поморщившись от боли, я дотянулся до оружия, а заодно и стащил с мертвеца несколько подсумков. Хоть и не «калашников», но поспокойнее будет… Отполз в сторону, привалился спиной к стене и выключил фонарик. В темноте безопаснее, да и батарейки не вечные. Ощупал руку. Царапина. Пуля разорвала куртку и содрала кожу. Не сдохну, но перевязать надо. Подцепить инфекцию – в моем случае непозволительная роскошь.
