Когда власть имущие отправились под навес, где был накрыт стол, рабочих отпустили на свободу. Тем более что сегодня выходной. Божий день. Часть землекопов ушла в Базалет, а часть разбрелась по лагерю в поисках тени и редких развлечений, вроде игры в кости, трик-трак и сенет.
Джил Лангар увязался за мной, но, выказывая уважение, держался чуть позади. Ему было лет шестнадцать, не больше. Сирота, чудом уцелевший во время резни, устроенной арабами в Базалет-де-Энарьо четыре года тому назад. Они, судя по рассказам, здорово порезвились на этих землях. Понимая, что не удержат город, арабы убили множество горожан, не считаясь с их вероисповеданием и участием в обороне. В числе погибших оказалась и семья Лангара, чьи предки обосновались здесь около трех веков назад. Он хороший парень. Старательный и работящий.
Наше общение началось с неприятной стычки между ним и здешним рабочим, который отобрал у паренька миску с похлебкой. Такие сцены не редкость. Остальные предпочитали следить за своей баландой и не вмешиваться. Люди, людишки… Хвостом вас по голове!
Изображать героя не хотелось, но и спускать с рук наглому жирдяю, который откровенно издевался над бедолагой, не стоило. Поэтому я дождался, пока он вернулся за стол, и водрузил рядом с собой отобранную у Джила миску. Еще и обвел презрительным взглядом обедающих землекопов. Я поднялся, спокойно забрал у него миску и отдал замершему от удивления юноше… Драки не случилось. Здоровяк хоть и вскочил, готовясь вцепиться мне в горло, но, видно, что-то в моем взгляде ему не понравилось. Верно решил. Порезал бы его на пазлы не задумываясь. Здоровяк правильно оценил мою наглость, и продолжения история не имела. Разве что Джил Лангар счел себя моим должником и всячески старался услужить, бегая по разным мелким поручениям.
– Что ты там начал рассказывать про Альвареса Гарса? – спросил я, когда мы отошли на некоторое расстояние от палаток.
– Коррехидор очень опасный человек, – ответил Джил и покачал головой. – Очень.
– Ты говорил, что он часто наведывался в наш лагерь?
– Да, сеньор. Пока был жив Рыжий.
– Рыжий? – изобразив безразличие, спросил я. – Кто это?
– Помощник сеньора Линареса, который недавно умер. Говорят, что его хватил удар.
– Он был здешним?
– Нет, сеньор. В лагере поговаривали, что он прибыл из Англии.
– Вот как… – протянул я и прищурился.
Значит, насчет национальности этого дохляка я не ошибся. Англичанин… Правь, Британия, морями! Мать их так… И почему я не удивлен? Вот уж паскудная нация! Во всех мирах от них покоя нет!
Про миры вслух говорить не стал и задал следующий вопрос:
– Рыжий… Странное прозвище для кабальеро. Он приехал вместе с Федерико Линаресом?
– Нет, сеньор. Мне приходилось видеть этого человека и раньше. Он появился в городе около пяти лет назад, но во время осады где-то скрывался. Поговаривали, что этот сеньор оказывал некие услуги маврам…
– Если быть точным, то шпионил для них, – уточнил я.
– Да, но так ли это на самом деле, – он пожал плечами, – не знаю.
– Как его звали по имени?
– Увы, сеньор. Все называли его Рыжим или Рыжим дьяволом. – Джил перекрестился.
– Почему?
– Он был жесток! Искалечил рабочего за то, что тот нечаянно обрызгал его грязью. В тот день шел дождь, и земля была очень липкой…
– Почему же рабочие это терпели? Почему не уходили?
– Эх, сеньор Серхио… – вздохнул Джил. – Куда нам идти? Эти бедные земли совершенно разорены последней войной. Работы мало, а желающих слишком много. Даже те, кто владеет собственной землей, едва сводят концы с концами. Многие… – парень воровато оглянулся и прошептал: – Многие говорят, что прежние хозяева относились к простым людям гораздо лучше! Можно было продать себя в неволю и тем самым облегчить долю своим близким.
– В рабство? По своей воле? Джил, ты в своем уме?
– Да, сеньор. Мавры позволяли это делать.
– Я слышал, что невольники есть и сейчас.
– Есть, но… – Он криво усмехнулся. – По законам Испанского королевства, невольниками можно торговать, но их нельзя использовать. Некоторые умудряются обходить этот закон, но для этого нужно быть очень богатым или иметь друзей…
– И как же они обходят это правило?
– Договариваются с торговцами живым товаром и заключают сделку, что предоставляют место для содержания рабов, а плату берут не деньгами, а трудом этих несчастных, что не противоречит королевским законам. Разумеется, если задобрить неких влиятельных господ.
– Например, Альвареса Гарса.
– Тише, сеньор Серхио!
– Успокойся! Я не собираюсь орать об этом на каждом углу. Разумный выход. Они дают временное жилье для невольников, которых могут и не купить… – продолжил я.
– Вы совершенно правы, сеньор Серхио! Некоторые рабы живут в Базалете по несколько лет, прежде чем их отправят к новым хозяевам.
– Скажи, Джил, а куда продают рабов?
– Их отправляют в Америку, где за них дают очень хорошую цену.
– Понятно…
Бродя по лагерю, мы оказались рядом с местом раскопок, где были найдены быки. Я сел на краю отвала, неторопливо закурил трубку и посмотрел на статуи. Рядом, в нескольких шагах, опустился на корточки Джил. Парень покосился на изваяния и тяжело вздохнул, представляя, как они будут надрываться, вытаскивая их наверх. То, что быков перевезут в Базалет-де-Энарьо, новостью не было. Линарес говорил, что одну из этих статуй водрузят на центральной площади, рядом с резиденцией старика-губернатора, а вторую со всеми предосторожностями переправят в столицу, где она «займет достойное место среди находок испанских антропологов».
Признаться, слава здешних ученых занимала меня куда меньше самих находок. Надо было пользоваться моментом и присмотреться к быкам повнимательнее, пока их не вытащили из ямы. Линарес показывал план будущих раскопок. Судя по прежним находкам, а также шурфам – пробным раскопам, сделанным вокруг лагеря, – вслед за этими быками ожидались новые, не менее интересные открытия.
– Послушай, Джил, а этот Рыжий общался только с коррехидором?
– Пожалуй… – после небольших раздумий кивнул парень.
– Старика среди его знакомых не было?
– Старика? Вы, наверное, спрашиваете про Абуля Хасана Джаббара?
– Кто это такой?
– Он держит лавку древностей в старой части города. С ним знаются многие рабочие.
– Это каким же образом? – покосился я.
– Как вам сказать, сеньор… – замялся Лангар.
– Как есть.
– Вы ведь не скажете сеньору Линаресу?
– Боже меня упаси.
– Дело в том, что… – заговорил он и опять затих.
