Парень в ответ поймал меня за руку и резко потянул на себя. Я упала прямо ему на грудь, а Истор обхватил ладонями мою голову, заглянул в глаза:
— Какая разница, сейчас или потом? — и наклонился еще ближе, а я опустила ресницы, набираясь решимости как перед прыжком в воду, а потом поцеловала. Истор тут же раскрыл губы, продлевая, углубляя этот поцелуй, словно просил и в то же время требовал вложить больше чувств. Его рука легла на мою талию, прижимая крепче. Негромкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть и попытаться отстраниться, но парень не отпустил, словно слишком боялся упустить это мгновение, а лишь притянул ближе, целуя теперь уже не просто с нежностью, а с настоящей страстью. Кажется, дверь отворилась, а вот потом я все-таки скатилась на пол потому, что Ист от неожиданности разжал руки.
— Замораживаешь или согреваешь сейчас, Истор?
Я подняла голову на Амира, который облокотился о дверной косяк и разглядывал нас обоих.
— Мне доложили, Виолетта, что существует непосредственная угроза твоей жизни, поскольку ты направилась в лазарет и тебя требуется срочно спасать. Кажется, меня намеренно ввели в заблуждение.
О духи! Я думала, дальше краснеть уже невозможно, но вот сейчас у меня все тело пошло красными пятнами, наверное, даже волосы приобрели еще более яркий рыжий оттенок.
В диком смущении взглянула на Иста, который выглядел немного сконфуженным, но не так сильно растерялся, как я. Парень хмыкнул и пожал плечами, поправляя съехавшее до уровня бедер одеяло, а я только сейчас осознала, что на Исторе, кажется, совсем нет одежды. Провалиться сквозь пол в этот момент помешало элементарное незнание законов прохождения сквозь материальные объекты.
— Пора составить перечень действий, несущих непосредственную угрозу жизни, иначе меня не оставят в покое, — заявил Амир, наклоняясь и галантно протягивая мне руку. Я с его помощью встала на ноги и в отчаянии посмотрела на открытую дверь, желая поскорее очутиться по ту сторону.
— Кто это считает, что я хочу расправиться с Леттой? — спросил окончательно пришедший в себя Истор.
— Как это ни странно, но Элинна уверена, что ты готов был наброситься на Виолетту, стоило ей только переступить порог лазарета. Она была очень убедительна. Я даже решил, что у нее есть все основания так полагать, а наш с тобой разговор прошел впустую. Вижу теперь, что ошибся.
— Это Элька хватила через край. У нас с Леттой полный порядок.
— Я пойду, пожалуй, раз у тебя все хорошо, Истор, — выдавила я, потихоньку отступая к двери.
— Погоди, мы еще не договорили.
— Потом… позже. Поправляйся! — И я позорно ретировалась из комнаты, кивнула на прощанье задумчивой Бэле, пересыпавшей в банку какой-то порошок, и со всех ног помчалась по коридору в главное здание, опасаясь, как бы Амир не догнал меня на обратной дороге.
Глава 8
ЗВЕЗДА ВИЕРСКОЙ АКАДЕМИИ
Сегодня первым занятием шла история виерского движения. У меня был подготовлен доклад на тему его организации в наши дни, а потому я очень торопилась в аудиторию, чтобы успеть к началу урока. Элинна быстро шла следом, но при этом в кои-то веки молчала. Я вчера устроила подруге разнос за то, что она вздумала вмешаться и наболтала Амиру несусветную чушь.
— А разве это не ты боялась идти к Истору? — защищалась Элинна. — Глаза были, как у побитого щеночка, еще и с нас обещание взяла, чтобы не вздумали за тобой увязаться. Вот я и пошла к Амиру.
— А кроме него некого было просить?
— Эди, но его в кабинете не оказалось.
— Эля, прекрати отвлекать ректора по пустякам, особенно когда дело касается меня! Он очень недвусмысленно высказался по этому поводу. У него вчера сложилось впечатление, что единственный вред, который Истор мог причинить, — это зацеловать меня до смерти!
— Ах так! — Эля обиженно насупилась и отвернулась от меня. — Вот и помогай подругам после этого. Неблагодарная!
С того самого момента на все мои вопросы она отвечала невнятным бурчанием и даже сейчас нарочно отстала немного, чтобы не было необходимости поддерживать со мной разговор.
Когда я уже приближалась к аудитории, навстречу попалась Линда с подругами. Я привычно приготовилась к очередной издевке, а девушка вдруг улыбнулась и сказала:
— Привет, Летта, как самочувствие?
Я замерла на месте, но вежливо улыбнулась в ответ и с невозмутимым видом как можно более небрежно ответила:
— Все просто замечательно. Как ты?
— Я в полном порядке. Действие того напитка давно уже закончилось. Спасибо тебе, что прикрыла и в лабиринт за меня пошла.
— Это было очень смело, Летта, — поддакнула одна из подруг.
— Ты такая молодец, — тут же добавила третья.
Я удивленно поглядывала на них, не понимая, что за пакость девушки задумали на этот раз.
— Ну ладно, мы на занятия, потом еще увидимся, — махнула рукой Линда и устремилась дальше по коридору.
— Что это с ней? — Я повернулась к подошедшей Элинне, совершенно позабыв про нашу ссору.
— А чему ты удивляешься? Ты пока к аудитории шла, с тобой сколько студентов поздоровались, не обратила внимание?
Я только пожала плечами.
— Да ты же у нас теперь героиня, Летка. Вся академия на ушах стоит, как ты этим аристократам бросила вызов прямо на поле. На глазах у всех кинулась в лабиринт, чтобы защитить честь нашей академии, а потом едва не погибла. Тут недавно девчонки обсуждали, что нынче в моде рыжий цвет волос. Как пить дать, скоро все начнут носить кудри того же оттенка, что у тебя.
— Ерунда какая!
— Сама увидишь.
— Но я вовсе не рыжая! Этот цвет временный, и он уже стал намного светлее благодаря шампуню Мелинды.
— Я вчера сама слышала, как одна из наших одногруппниц говорила, что золотистые кудри цвета, как она поэтично выразилась, темного янтаря выглядят безумно привлекательно. А еще, если ты не заметила, у нас тут половина академии вырядилась в платья сиреневых тонов или нацепила украшения сиреневого цвета. Вон туда посмотри, видишь, пять девчонок стоят: у двоих сиреневые шарфы, вон у той к тунике брошью веточка сирени приколота, а еще у одной в волосах сиреневый бант. Вот только пятая у нас новой моде не следует.
— Скорее всего, ей не идет этот цвет.
— Слушай, все спросить хотела, ты почему его так любишь?
— Он подходит к моим глазам. А теперь пошли, скоро урок начнется.
Мы устроились на своих местах, а старенький преподаватель, во времена своей молодости принимавший активное участие в том самом движении, о котором теперь рассказывал, вошел в аудиторию и занял преподавательское кресло.
— Доброе утро, студенты.
— Доброе утро, — хором ответили мы.
