— Значит, вот так ты существовал? Родные люди считали тебя чудовищем, ты скитался, принимал на себя чужой облик, все терял и начинал заново? А как ты думаешь жить теперь, после смерти Амира?
— Я хочу избавиться ото всех личин. Цель, которую я поставил перед собой, ради которой боролся все эти годы, уже близка. Я не желаю больше притворяться.
— Все же останешься в королевстве? А как же твоя академия?
— Думаю, что из предложенных кандидатур совет выберет Эди, он прекрасно подходит на должность ректора, он в курсе всех дел. А я устал. Устал жить чужими жизнями. Благодаря тебе я стал сильнее, теперь смогу завершить то, что начал уже очень давно.
— Благодаря мне… ты… я для тебя источник энергии, не больше?
Амир на мгновение отвел глаза, потом взглянул прямо и сказал негромко, но твердо:
— Так и есть, Виолетта. И все ощущения есть лишь следствие нашей связи.
Как, не знаю, но мне удалось сдержать болезненный стон, а он продолжил:
— Когда я впервые увидел тебя в Академии аристократии, то испытал сильнейшее раздражение. За долгие годы я в совершенстве освоил искусство управлять собой и своими чувствами, но в твоем присутствии все эмоции рвались наружу, ты злила меня, раздражала, постоянно задевала за живое, с тобой я не мог сдерживаться. Тогда еще не понимал причины. А потом увидел твой танец на крыше и потерял голову. Той ночью впервые проявилась оборотная сторона моего дара.
— Мой танец? — Краска вдруг прилила к лицу, а я ведь полагала, что никто не видит.
— Ты танцевала обнаженная в лунных лучах, они ласкали тебя, словно покрывали тело поцелуями. И я не смог остановиться. Полнолуние — единственное время, когда мне доступна иная форма, я явился к тебе во сне. Мне казалось, если не буду обладать тобой, то задохнусь от тех желаний, что кипели внутри. А на следующий день увидел в зале для тренировок… Ты даже смогла бросить мне вызов, у тебя были силы фехтовать. Эмоциональный контакт в иной оболочке — это тоже удовольствие, но другие последствия для тебя. Тогда я не выпил до дна твою энергию, как сделал это в физическом теле.
Он резко замолчал, и я тоже не могла подобрать слов. Я слышала раскаяние в его голосе, понимала, что он в ужасе оттого, что чуть не превратился в убийцу.
— Ты не видела себя после всего, что я сделал, а я видел! Я ждал и боялся, что ты не проснешься, следил все эти дни, как Диана с Бэлой пытаются вернуть тебя к жизни, и действительно до конца осознал, насколько ужасным чудовищем являюсь. Я твой самый опасный враг, Виолетта.
Нужно было найти хоть какое-то опровержение, маленькую зацепку.
— Но ведь ты собирался жениться на Элизабет, как ты думал сдерживать себя с ней?
— С Элизабет я не терял контроля. Она казалась мне удивительной, она разделяла многие мои интересы, привлекала не только в духовном, но и в физическом плане, но я всегда держал себя в руках. С тобой все по-другому. Это как одержимость, Виолетта, настолько сильные чувства, что даже не могу их описать. Я пришел к тебе сегодня, чтобы попрощаться, сказать, что ты теперь свободна и очень богата. Живи, как сочтешь нужным. Думаю, ты найдешь достойное применение всем этим деньгам. Купи себе новый дом в городе и строй новую жизнь… жизнь без меня, Летта.
Без него… Мне казалось, что после всего пережитого сегодня меня уже ничто не проймет, но сейчас снова ощутила разрывающую грудь боль. Я видела по его напряженным плечам, но опущенной голове, по сжатой челюсти, что он принял окончательное решение и ради моего спасения решил уйти, дать мне шанс жить свободно, как сама захочу. А я хотела только одного: чтобы он остался.
Насколько тяжело дался ему этот разговор, если даже никто из друзей не знал об иной сущности Адриана? Он уйдет, потому что благороден, потому что не желает использовать меня и потому что боится убить… он принял решение за нас двоих. Что же, пусть будет так. Я не стану умолять его остаться, не стану плакать и кричать о том, как сильно люблю, и пытаться донести, что жизнь без него превратится лишь в подобие существования. Сегодня я узнала самое важное: именно я — его главная слабость.
— Хорошо, — выдавила через силу, цепляя на себя маску равнодушия. Я не видела выражения его лица, показалось только, что поза стала еще более напряженной.
— Согласна? — еле слышно уточнил он.
— Ты сказал, выбора нет. Утверждаешь, что ты чудовище и непременно убьешь меня. Раз ничего другого не остается, тогда уходи. — Я отвернулась, схватилась за перила и почувствовала, как воздушная преграда вокруг рассеялась, потом мягкий ветерок коснулся моих плеч, ласкающим невесомым прикосновением провел по спутавшимся кудрям, а когда я обернулась, Адриан исчез.
Глава 25
ЕГО ВЫСОЧЕСТВО
Я проходила по уютным, изысканно обставленным комнатам, осматривая свои личные владения. Мой новый дом, только мой. Именно здесь предполагалось мне жить полновластной хозяйкой. Я даже слуг уже набрала, точнее, поручила сделать это одной хорошо зарекомендовавшей себя фирме, про которую помнила еще со времен жизни в родительском доме.
Когда выяснилось, что Амир погиб, его поверенный принес мне официальные бумаги, подтверждающие право на наследство. И когда я увидела цифры этого самого наследства, то онемела минут на пять. Даже предположить не могла, что муж настолько богат, а еще никак не могла взять в толк, почему он отдал все это мне, почему не оставил себе хотя бы часть? Как он будет жить теперь, что планирует делать дальше? Ответов на эти вопросы не было, зато постоянно появлялись все новые и новые догадки. Я по-прежнему слишком мало знала о загадочном человеке, бывшем моим законным супругом.
Спустя буквально пару дней с момента разговора с Адрианом те сыщики, которых Эди направил по следу Амира, подтвердили гибель ректора на сумеречных болотах. Как он забрался в такую даль, не знал никто. Строились предположения, что Сенсарро туда заманили враги, воспользовавшиеся наконец шансом поквитаться с Амиральдом. Стоит ли упоминать о том, каким ударом это стало для всех, начиная от преподавателей академии и заканчивая самым последним студентом, не говоря уже об Эди. На неделю все занятия были приостановлены, а потом организован вечер памяти одного из лучших ректоров за все время существования виерского учебного заведения.
Я, естественно, тоже присутствовала. Слушала речи, смотрела на иллюзорные картинки, изображавшие моего Амира, который вовсе и не был тем, кем его все считали. Смотрела и понимала, что ему отрекаться от этого величайшего труда своей жизни было очень тяжело. Наверное, он действительно смертельно устал притворяться.
Единственное, что поддерживало меня в тяжелые моменты, так это осознание, что Тень жив, но другие-то этого не знали, им нечем было утешиться. Многие из присутствующих подходили, выражали свои соболезнования, а мне даже не нужно было притворяться скорбящей. После нашего прощания на балконе я ощущала себя совершенно потерянной, только теперь в полной мере осознав, насколько он мне дорог, какой неотъемлемой частью моего существования успел стать, как дополняет меня и понимает лучше всех. Он единственный помог мне ощутить себя настоящей, позволил узнать вкус жизни.
