Книга Злейший друг, страница 62. Автор книги Ирина Лобановская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Злейший друг»

Cтраница 62

Девица затараторила все то, что без конца повторяют любые сектанты:

— Мы вовсе не против православия! Православие — это тоже очень хорошо! Но к Богу есть разные пути, и у нас вот такой, а православие ничуть не хуже!

Сашка словно удивился:

— Но если у нас есть вполне сейчас доступное православие, тогда какой же смысл «ехать через Ленинград» и искать какие-то восточные пути со стороны? Вы и сама говорите, что православие — ничуть не хуже!

Девица впала в ступор. Это был тупик, куда она загнала себя сама — своей же «логикой».

Еще Сашка говорил Ксении, что известно множество православных, открыто критикующих свою Церковь и ее иерархов. Мы знаем католиков, критикующих папу, и протестантов, весьма резко высказывающихся о своих властях. Можно относиться к этому по-разному, но это факт. А вот слышал ли кто-то хоть об одном сектанте, не скрывающем пусть даже умеренно критические мысли об основателе своей группы, о ее руководстве или о ней самой?

Сашка не раз встречал сектантов, которые в ответ на вопрос о том, практикуется ли в их организации контролирование сознания, широко улыбались:

— Ну что вы, конечно нет.

Но точно так же душевнобольной никогда не признает себя неполноценным или алкоголик будет с жаром отрицать свою зависимость от спиртного.


— Интересная мысль, хотя неожиданная, — усмехнулся отец Андрей, выслушав Ксению. — Заставляет задуматься… А сектантством Церковь болела всегда. Богоизбранный народ Израиля вечно впадал в магизм. Но в этом даже есть положительный смысл — в форме сектантства отживает все чуждое Церкви. Но раньше она легко справлялась с сектами, а теперь… У них уже массовый характер. Осознаем ли мы серьезность положения? Например, когда говорим о ненужности ума? В медитационной практике буддийских монахов идея ненужности ума — основа, потому что только через отсечение разума можно добиться нирваны. Прямо-таки буддийский мотив есть в песне группы «Битлз»: «Отключи свой мозг, расслабься, плыви по течению, это не умирание, останови свои мысли, отдайся пустоте». Если молитва — сознательная работа, то медитация — разрушение сознания. И отказ от ума — это отказ и от совести, и вновь сближение с неразумным животным, конечно обладающим определенной целостностью, а потому и силой. В нем нет той раздвоенности, которую дарит человеку совесть.

— Раздвоен, расстроен, расчетверен, распят, — вспомнила Ксения Новеллу Матвееву. — Видите, какая цепочка? Правильная.

Отец Андрей улыбнулся. Опять хитро, даже плутовато.

— Раздвоенность — дело опасное. Провоцирует депрессию. И люди послабее пытаются справиться с ней суррогатным путем — впадением в транс, отключением сознания. Алкоголь, наркотики, танцы под роковую музыку, секс… Бессознательная попытка подавить в себе разум. Бунт плоти против Духа. Хотя преодолеть раздвоенность можно не только с помощью умерщвления ума и совести, но и другим, более достойным человека путем молитв, размышлений, брани со страстями. Тогда целостность достигается не отсечением слова, а его созреванием, осмысленностью. Ум, оторванный от сердца, холоден — он не способен к отзывчивости. Но и чувствительное сердце, живущее без ума, не способно на подлинное сострадание и любовь, потому что не имеет необходимой чистоты и умения распознавать ложные чувства. То, что Святые Отцы называют сердцем, — восстановленная целостность человеческой природы в браке ума и сердца.

— А что труднее: очистить ум или сердце?

— Сердце. Ум, убедившись в справедливости новой мысли, легко отбрасывает старую и усваивает новую, но заменить навык навыком, свойство свойством, чувство другим чувством, противоположным, — это тяжкий, долгий труд, непростая борьба. Из сердца исходят все злые помыслы, но, пока они лишь мысли, их можно легко разоблачить благочестивым размышлением. Когда же они приняты неразумным сердцем, то становятся опасными, потому что могут осуществиться.

— А Сашка считает, что артистам ум не нужен, — проворчала Ксения.

— У него тоже невоспитанные мысли. Моя вина… Хотя сегодня и впрямь появилось какое-то странное отношение к уму. Якобы дьявол действует через ум, поэтому уму доверять нельзя. Но преподобный Макарий Великий называл ум «кормчим сердца», а преподобный Антоний Великий — «органом духовного зрения». Не будьте дети умом, поучал апостол Павел коринфян, на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершенны. И святитель Василий Великий говорил, что никакое дело нельзя делать без рассуждения.

— Откуда же взялась эта идея о вредности ума?

— В восемнадцатом веке Церковь столкнулась с рационализмом и вольнодумством, занесенным на Русь западным ветром и быстро вошедшим в моду, как всегда все европейское. Детей из высшего сословия воспитывали французские гувернеры. И вместе с французским языком преподносили идеи новейшей философии эпохи Просвещения. Рационализм тогда выступал под знаменем науки, ее авторитет был непререкаем, и оспаривать высказывания Дидро, Вольтера, Д'Аламбера не дерзал никто — иначе прослывешь невеждой. Я читал, что из боязни заразить детей суеверием и фанатизмом законоучителям не рекомендовалось распространяться о чудесах, о ветхозаветных казнях Божьих, о Страшном Суде, о вечных муках. Плоды такого протестантского просвещения не замедлили появиться — люди стали пренебрегать постами, обрядами, насмехаться над духовенством, крестными ходами, сорокоустами, почитанием святых икон. Отец протестантизма Лютер был принципиальным противником разума — он называл его «потаскухой дьявола». Ум постепенно терял связь со своим духовным источником, концентрировался на вещах второстепенных, мелких и даже пошлых. Это была настоящая болезнь ума, затронувшая и состояние духа. Киреевский ее развитие сравнивает с внедрением прелести, когда разум превращается в умную хитрость, сердечное чувство — в слепую страсть, красота — в мечту, истина — во мнение, добродетель — в самодовольство, а театральность становится неотвязной спутницей жизни, как мечтательность служит ей внутренней маской. А вы знаете, Ксения, что значит по-латыни «маска»?

Ксения покачала головой. Мерзкое слово… Но такое прижившееся среди нас…

— Персона. Народ прятался от новейшего безумия в простоту веры и был прав, но беда в том, что его недоверие к интеллигенции перерастало в недоверие к уму вообще. Новая крайность. Но это наша история, а нынешняя беда другая: храмов открылось предостаточно, а вот подготовленных священнослужителей не хватает. И порой приходят малоопытные и малообразованные, не прошедшие многолетнего испытания, как прежде. И приносят отсебятину — доморощенное богословие. Оно опаснее для Церкви, чем прямое на нее нападение, чем разрушение храмов, потому что разрушает не стены, а души. И способствует распространению языческого отношения к жизни. Люди начинают думать, что Бог гневается, наказывает, проявляет милосердие, что на Него можно воздействовать с помощью особых методов, меняя Его отношение к людям, Его можно умилостивить, уговорить, добиться от Него желаемого, не изменив ничего в себе, — нужно только выполнять определенный ритуал, например заказать сорок сорокоустов. Или можно договориться с Небесами — и они разрешат снять фильм «Мастер и Маргарита». Хорошо, что вы там не играли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация