— Куда это вы? — крикнула ему вслед Кира. — Стойте!
Но перепуганный Эдвард Карапетович и не подумал остановиться. От страха он вообще перестал соображать. Так и выскочил за дверь, весь в цементной пыли и прижимая к груди обрез.
Кира дернулась за ним. Но Леся ее остановила:
— Он приходит в себя!
Действительно, даже под двадцатью пятью килограммами цемента Кирилл не задохнулся и не умер. Он слабо шевелился, а следовательно, был жив и опасен.
— Милицию! Вызывай! Срочно!
Но вызывать милицию не понадобилось. Хотя Кира честно метнулась в комнату, пытаясь найти телефонную трубку, той, как на зло, нигде не было.
— Кира, он приходит в себя! Скорей!
В голосе Леси слышалась нарастающая паника. И Кира заметалась вновь. Бесполезно. Телефонной трубки нигде не было. Проклятие! И зачем они с Лесей отказались от старомодных телефонных аппаратов, которые всегда стояли на своем месте!
— Кира! Умоляю!
— Нашла, нашла! — закричала Кира, которая в этот момент увидела наконец телефонную трубку, которая все это время пролежала прямо на столе у нее перед носом. — Уже звоню!
Но дозвониться до милиции Кире не пришлось. Милицию привел сам Эдвард Карапетович. Верней, не он ее привел. А милиция его привела. Пока Кира металась по квартире в поисках телефона, Эдварда Карапетовича уже взяли и под белы рученьки препроводили назад.
Оказывается, вылетев из дома с полубезумным видом и прижимая к груди обрез, бедняга наткнулся на патрулирующую район «девятку». Менты сначала глазам своим не поверили, когда прямо перед ними из подъезда жилого дома выскочил мужик с обрезом в руках.
Но надо отдать им должное, они не растерялись. Эдварда Карапетовича быстро задержали. И, видя, что он сам рад отдаться в руки блюстителей порядка, охотно выслушали его путаный рассказ обо всем, что происходит в квартире его приятельницы.
К счастью для подруг, менты ему поверили. Они примчались в квартиру, когда Кирилл уже почти избавился от пут на руках. И, громко изрыгая проклятия, клял перепуганных девушек, угрожая им самой жуткой расправой.
— На кусочки порежу! — как раз ревел он, когда в квартиру, сбив с ног и подруг, и самого Кирилла, ворвались менты.
Но никого он не порезал. Куда ему одному против целой группы быстрого реагирования?
Так что Кирилл покатился по полу с жутким воем. Он никак не мог поверить, что его время вышло! Как же это? Разве такое возможно? Ведь он самый ловкий! Самый смелый! Самый хладнокровный и умный! И попался в руки каким-то районным ментам? Да быть такого не может! Это просто дурной сон!
Однако ему пришлось поверить. Менты ловко застегнули на руках Кирилла самые что ни на есть реальные наручники. И только после того, как они сухо клацнули, подруги смогли немного перевести дух.
— Уф! — выдохнула Леся. — Господи, кажется, мы живы!
Разумеется, менты так сразу не успокоились. У них оказалось множество вопросов как к Кириллу, так и к подругам. Больше всего вопросов вызвал у них, как ни странно, Эдвард Карапетович. Впрочем, почему странно? Мужчина выглядел очень подозрительно. Он был бледен, дрожал и отказывался говорить. После пережитого стресса Эдвард Карапетович буквально онемел. И ему требовался, скорее, не следователь, а психиатр.
Сами подруги чувствовали себя великолепно. Они остались живы и готовы были благодарить за это весь мир, включая Эдварда Карапетовича и так вовремя прибывших ментов. Так что девушки охотно отвечали на все вопросы, которые задавали им стражи порядка.
Затем в отделение приехал следователь, который еще недавно арестовал Леночку. А затем примчался и бравый капитан Шелест.
Оба следователя лишь недоверчиво качали головами, разглядывая Кирилла. Преступник уже успел взять себя в руки. И теперь снова производил впечатление пай-мальчика.
— И вы говорите, что этот человек убил свою мать? — недоумевал следователь Поленов, который вел дело об убийстве Лидии Алексеевны. — Просто не верится. А какой у него был мотив?
— Страховка!
Услышав про страховку, следователь притих. Но все равно, подруги это видели, ни Поленов, ни Шелест до конца не верили им. Считали, что подруги все придумывают с целью выгородить свою подругу Леночку. И свалить ее вину на мужа.
Подругам пришлось бы тяжело, доказывая свою правоту. Ведь никаких доказательств вины Кирилла у них не было. А он сам не позаботился о том, чтобы записать свои потрясающие признания на пленку. Так что они так и остались просто словами.
И тут пришел звездный час Эдварда Карапетовича! От возмущения, что его спасительницам не верят, а настоящего преступника, того и гляди, отпустят на волю, мужчина вновь обрел дар речи и утраченное было им красноречие. Он говорил горячо, убедительно и веско! Не хочешь — заслушаешься.
Бесспорно, в Эдварде Карапетовиче пропал великий оратор. Своим даром он пользовался лишь для того, чтобы соблазнять бедных девушек. А если бы он пустил свой талант на благое дело?! Трудно себе представить, каких высот достиг бы этот человек. Может быть, стал бы великим политиком. Или знаменитым телеведущим. Или адвокатом.
Но так или иначе, а к словам Эдварда Карапетовича наконец прислушались. И хотя бы задержали Кирилла, вплоть до выяснения всех подробностей этого дела.
— Сделайте экспертизу записи голоса Леночки! — предложила Кира капитану Шелесту. — Карина ведь вам принесла пленку с ее исповедью?
— Да. И признаюсь, она произвела на нас с коллегами весьма сильное впечатление.
— Так это все не Леночкины слова. Это Кирилл говорит! Он сам признался, что хотел подставить жену. Для этого и затеял аферу со страховкой.
— Знаете что? Обыщите его квартиру. Уверена, вы найдете там и грим, и седой парик, и усы, и много всего другого для маскировки. Ведь своих жертв он грабил, переодевшись и загримировавшись до неузнаваемости.
Следователи обещали, что так и сделают. Тем не менее Эдварда Карапетовича задержали вместе с Кириллом. Менты никак не могли поверить, что Эдвард Карапетович тут решительно ни при чем. Подруги их не винили. Сам виноват! Кто его просил удирать от подруг, прихватив с собой чужой обрез? Да еще натыкаться при этом на целую команду ментов? Эдвард Карапетович произвел на тех сильное впечатление. И отпускать его опера не торопились.
Самих подруг отпустили домой, несмотря на то, что они туда совсем не рвались. И напротив, были готовы всячески помогать следствию, хоть даже в десятый раз повторяя историю своего расследования. Но капитан Шелест заявил:
— Идите, девочки! Вы и так уже дел наворотили! Дайте же теперь возможность и специалистам исправить хотя бы часть из них.
Надо же! Дел они наворотили! И каких это дел? Ничего плохого они не совершали.
— Между прочим, кто поймал преступника? — возмущалась Кира по дороге домой. — Мы или они?
