А с июня 1910-го и до конца 1911 года у нее завязался бурный роман с крупным парижским биржевым маклером Руссо, с которым она жила в замке на Луаре, в Эвре. Это было симпатичное здание XVIII века. Фотографию замка в своем альбоме Мата Хари подписала «Мой золотой замок». Замок «Шато де ла Дорее» принадлежал графине де ла Тэйль-Тетренвилль. В 1910 году она сдала его Феликсу Ксавье Руссо, парижскому биржевому маклеру. Он привез с собой Мату Хари, которую выдавал за «мадам» Руссо.
Русо познакомился с Матой Хари на одном вечере, где играл его сын. Ей казалось, что она по-настоящему полюбила. И окунулась в пламя страсти, уйдя на время от парижского света. В замке Мата Хари ежедневно совершала конные прогулки по окрестностям. Ее любимого коня звали Радж. Всю неделю, кроме суббот и воскресений, Мата Хари проводила в полном одиночестве. С ней оставалась только Анна Линтьенс, последовавшая за ней в Эвр. Руссо был старше Маты Хари и любил ее только в уикенд. В пятницу вечером Феликс приезжал на поезде из Парижа на вокзал города Тур. Оттуда на такси он ехал в Эвр. В понедельник утром карета из замка отвозила его обратно в Тур.
Однажды шестнадцатилетний юноша, родственник владелицы замка, привез Мате Хари письмо из Парижа. Он прискакал из Тура до Эвра на коне и очень гордился этим достижением, не преминув похвастаться столь долгой конной поездкой. Тогда Мата Хари вспомнила навыки цирковой наездницы, вскочила в седло и проскакала на коне по лестнице замка вверх и вниз. Возвращая поводья удивленному юноше, она заявила: «Вот если тебе удастся сделать то же самое, тогда ты действительно сможешь сказать, что умеешь скакать верхом».
Маргарета до умопомешательства влюбилась и ради любви была готова отказаться от триумфальных выступлений. Горничная Полин, прислуживавшая в замке, вспоминала: «Казалось, что они прекрасно ладили друг с другом. Ссор не было ни разу. Они частенько выезжали на лошадях на прогулку. У них были разные спальни. Но, кончено, они могли заходить друг к другу». А в большой спальне у Маты Хари была кровать с настоящим балдахином цвета мальв.
В замке, чересчур средневековом по своему комфорту, где не было ни ванной комнаты, ни водопровода, ни электричества, Мата Хари, привыкшая к роскоши, вряд ли чувствовала себя особенно уютно. Но она очень любила Феликса и подчинялась его воле. Мать и жена Руссо прекрасно знали об их связи. Мать Феликса однажды навестила любовницу своего сына и постаралась отговорить Мату Хари от продолжения романа, но потерпела полное фиаско. Наоборот, они подружились, и старая мадам Руссо прожила в замке почти полгода.
Жена Феликса Руссо вспоминала: «Он был бабником. И действовал на женщин неотразимо. Но в конце концов он и Мата Хари поссорились. Когда спустя долгое время он вернулся ко мне, то был совершенно расстроен».
Но когда Руссо разорился из-за неудачной биржевой игры, она его бросила и сняла виллу в живописном парижском предместье Нейи-сюр-Сен. Позднее Феликс стал представителем фирмы, выпускавшей шампанские вина «Heidsieck». А жене после смерти не оставил ни гроша. Впрочем, Мате Хари он тоже ничего не оставил.
Эту виллу хорошо описал русский писатель Марк Алданов в очерке «Мата Хари», опубликованном в 1932 году: «Этот невысокий, небольшой, странной формы, странного цвета дом с садом не напрасно называется виллой. Он построен, вероятно, около ста лет тому назад и тогда был загородным, если не деревенским домом. Вилла „Реми“ расположена в той части Нейи, которая до сих пор сохранила глубоко провинциальный вид. Здесь еще нет больших домов; все особняки с садами. Очень мало лавок, почти нет кофеен – вот только одна, тоже необыкновенно провинциальная по виду, кофейня находится на улице Виндзор, как раз по соседству с № 11.
В № 11 жила Мата Хари. Здесь происходили ее „оргии“. Сюда же, очевидно, приходили к ней для деловых разговоров агенты германского генерального штаба. И для оргий, и для шпионских дел окруженный садом особняк на улице Виндзор был выбран чрезвычайно удачно: вот какой частью города всего менее могли интересоваться полиция и контрразведка.
По случайности вилла „Реми“ теперь сдается в наем; следовательно, ее можно осматривать. Я побывал в доме Маты Хари. В старинных уголовных романах Монтепена, Габорио, в разных „Тайнах розового дома“ описываются именно такие таинственные виллы. Сходство полное, вплоть до узких винтовых лестниц, соединяющих первый этаж со вторым. Может быть, помимо удобства, именно романтика этого старого особняка и привлекла внимание Маты Хари – ведь ее и погубила главным образом романтика».
К романтике, которая Мате Хари, конечно, была присуща, как и почти любой актрисе, следует прибавить еще изрядную дозу авантюризма, которая, очевидно, и стала одной из причин гибели нашей героини. Кстати, сам Алданов был вполне убежден, что Мата Хари была настоящей шпионкой, вполне удовлетворившись официальной французской версией: «Делались попытки доказать, что расстреляли ее без всякой вины, – попытки весьма неудачные: едва ли можно сомневаться в том, что Мата Хари была шпионкой. Она даже была, если можно так выразиться, шпионкой в чистом виде». Впрочем, непосредственно с материалами следствия и суда он знаком не был, как и подавляющее большинство писавших о Мате Хари. Алданов, впрочем, оговорился: «Обстоятельства, при которых Мата Хари стала шпионкой, известны только германской разведке. Мы здесь вступаем в область догадок».
Но вот как раз германской разведке о Мате Хари сказать было нечего. Германские офицеры в послевоенных мемуарах лишь пересказывали те факты, которые были оглашены на суде. Никакой конкретной информации, которая поступила от Маты Хари и могла бы оказаться полезной германскому командованию, они при всем желании назвать не могли.
Когда она время от времени возвращалась из Эвра в Париж, во всех газетах и журналах появлялись ее фотографии на скачках и иных светских мероприятиях. В дальнейшем она переехала в маленький, но очень привлекательный дом в пригороде Нейи-сюр-Сен, Рю Виндзор, 11. Феликс Ксавье Руссо обставил этот дом, но за дорогую мебель не заплатил, поскольку, очевидно, уже начал потихоньку разоряться. Соответствующий чек он отправил жене, но она тоже не стала оплачивать мебель для любовницы мужа. Когда Мата Хари жила в доме, сад был площадью в 560 квадратных метров. Так как других домов вокруг не было, он был достаточно велик, чтобы Мата Хари могла развлекать там танцами гостей, и она нередко танцевала обнаженной.
Габриэль Астрюк устроил для нее выступление в миланском театре «Ла Скала». Это был пик ее карьеры. Импресарио постарался сделать так, чтобы она выступала вместе с Русским балетом, первое выступление которого в Монте-Карло состоялось благодаря Габриэлю Астрюку и Раулю Гюнсбургу. Художник Леон Бакст, занимавшийся сценическим оформлением выступления труппы, получил предложение создать специальные костюмы для выступлений Маты Хари в Милане. Но из-за финансовых трудностей Руссо материальное положение Маты Хари ухудшилось, и она написала Астрюку: «Нам Бакст не нужен».
Она также сообщила, что до отъезда в Милан закажет еще несколько своих фотографий в образе Венеры. Эту партию она должна была танцевать в «Ла Скала». Имея на руках контракт с самым большим оперным театром в мире, она считала, что и на других престижных площадках ей не будет отказа.
