– Вот и я о том же, – всхлипнула Юлька. – Как вы не понимаете, я просто хочу взглянуть этому человеку, своему отцу, в глаза. Пусть знает, что я о нем думаю. И пусть себе не думает, что я его простила.
– Прости, я не знала, что для тебя это имеет такое большое значение, – сказала Мариша. – Вот я, например, совсем не хотела бы видеть своего отца.
– Он же у тебя умер, – всхлипнула Юля.
– Вот еще, – фыркнула Мариша. – Это мама так говорит. А на самом деле он живехонек. И помирать не собирается. Такие мерзавцы обычно живут до глубокой старости. Господу, должно быть, самому тошно их к себе обратно принимать.
– О! – только и смогла сказать шокированная Юлька. – Надеюсь все же, что мой настоящий отец меня настолько не разочарует.
– Посмотрим, посмотрим, – пробормотала Мариша. – Завтра навестим Нину Смолину и поговорим с ней.
– Слушай, имя какое знакомое! – удивилась Юлька. – Где я могла его слышать?
– Да мало ли где, – небрежно махнула рукой Мариша. – А еще так бывает, что кажется, будто бы имя знакомое, а потом, оказывается, перепутала.
– Нет, я точно помню: Нина Смолина, – покачала головой Юлька. – Засело, понимаешь, в голове. А откуда и почему, не знаю.
– А как тебе вообще показалась Яна Станиславовна и ее семейка? – спросила у подруги Мариша после того, как Юлька посвятила ее в сложности семейных отношений у Яны Станиславовны.
– По-моему, дочь ненавидит будущего мужа своей матери, – сказала Юлька.
– А что, у них с Яной все так серьезно? На сколько лет он ее моложе?
– Думаю, что лет на двадцать, – вздохнула Юлька. – И из себя красавчик. И при этом еще и врач. А теперь, когда у Яны Станиславовны завелись серьезные денежки, думаю, дело со свадьбой не задержится. А она в него точно влюблена. Знаешь, как его зовет Стефочка? «Поздняя радость»!
– Да, ради такого молодца пойдешь не только на убийство, – пробормотала Мариша. – Но ты говоришь, что Стефочка не хочет, чтобы ее мать выходила замуж за этого доктора. А значит, мы можем ее пока исключить из числа подозреваемых. Нет денег, нет свадьбы.
– Так-то оно так, – согласилась Юлька. – А с другой стороны, у Стефочки у единственной нет алиби на момент убийства.
– Тогда и ее оставим на подозрении, – решила Мариша. – Но я бы на твоем месте не стала так слепо доверять алиби. Потом вполне может выясниться, что оно подстроено или вовсе его не существует.
– Будем завтра проверять алиби всех подозреваемых? – зевнув, спросила Юлька.
– Думаю, что эту работу мы смело можем поручить милиции, – ответила Мариша. – Мы с тобой поедем навещать протрезвевшую санитарку.
Обговорив все, подруги наконец поднялись в Маришину квартиру. Их немедленно окружила многоголосая и пестрая стая. Ворон уютно пристроился на плече Мариши, время от времени трогая ее клювом за мочку уха, намекая, что он тут и нуждается во внимании и кусочке сдобного печенья. До сдобы ворон был большой охотник. Но Тамара Ильинична считала, что ворон и так слишком располнел, и не угощала его.
– Тебе звонила твоя мама, – сказала Тамара Ильинична, обращаясь к Юле. – Очень за тебя тревожилась. Просила, чтобы ты ей перезвонила.
Юлька послушно направилась к телефону. И кое-как, но не полностью и не надолго успокоила Наталью Степановну. По телефону она получила очередную порцию нравоучений от приемной матери. Кажется, Наталья Степановна вовсе не видела причин прекратить воспитывать Юльку. И даже стала это делать с еще большим азартом.
Юлька тяжело вздохнула и машинально погладила Нику. Все три собаки вились возле Юдиных ног. Маришины дворняги приняли Нику в свою компанию. И явно считали теперь Юлю своей второй хозяйкой.
– Как понравился Костику мой бульон? – спросила Тамара Ильинична, ставя перед подругами по полной тарелке жареной молодой картошки, посыпанной рубленым укропом и ветчиной.
– Очень понравился, – бодро заверила маму Мариша. – Пил, не отрываясь.
– Вот и отлично! – обрадовалась Тамара Ильинична. – В телятине полно полезных вещей. Пусть бедный мальчик поправляется. А эти ваши телохранители сегодня не придут?
– Нет, – дружно покачали головами подруги. – Нам от них удалось отделаться.
– Так быстро? – удивилась Тамара Ильинична.
– Да, и, по самым скромным подсчетам, мы их не увидим еще лет пять, – довольно плотоядно улыбнулась Юлька, которая все еще не могла простить Ар-мену с Суреном своей попорченной машины.
* * *
На следующий день рано утром подруги отправились на улицу Вавиловых. Конечно, глупо было предполагать, что Нина Смолина все еще находится здесь. Но начинать искать ее след нужно было именно отсюда. И в этом им неожиданно помогла бабулька, мывшая полы в коридоре. Как Мариша и полагала, вчерашний инцидент вызвал бурную реакцию у работников родильного дома. Так что бабулька сразу же смекнула, о чем ее спрашивают. И охотно начала делиться с подругами своими соображениями.
– Нинка? – спросила она. – Да жива она! Таких ничего не берет. Откачали ее, слава богу. А ведь говорили же ей, не пей! А она, дрянь такая, ничего слушать не захотела. Напилась фальшивой водки, едва не загнулась.
– А где она сейчас находится?
– Где? – вроде бы удивилась бабулька. – А где же ей быть, как не у себя дома? Выходной ей дали после вчерашнего. Как уж главврач с ней потом поступит, не знаю. Может быть, уволит. Или выговор объявит. Но это уж потом. Когда Нинка очухается. А сегодня у нее выходной. Дома отлеживается.
– Но она же вчера чуть не умерла! – воскликнула Мариша. – Ей в больницу надо. Под присмотр врачей.
– Да какая ей больница? – заулыбалась бабка. – Нинка же сама себе больница. А как вы думали, она же всю жизнь в медицине. Что ей больница может сделать, чего она сама себе не сделает? Капельницу нужно, так и капельницу поставит. А дома, как известно, и стены помогают. Очень уж Нинке вчера плохо было.
– И отпустили ее одну домой? – укорила бессердечных коллег Мариша. – Совсем сердца у вашего главврача нет.
– Почему? – обиделась бабка. – Он ей машину дал. С шофером. В лучшем виде довез. А Нинка и сама в больницу не захотела. Она, как очухалась, сразу же заявила, что ей уже нормально. И что домой пусть ее везут. Ну ее и отвезли.
– А кто-нибудь ее проведать ходил? – спросила Мариша у бабки.
– Не знаю, – пожала та плечами. – Спросите у главврача. Это его дело. А мне некогда.
И бабка деловито засновала с мокрой шваброй по вмиг заблестевшему линолеуму. Подруги послушались совета и отправились в кабинет главврача. Тот оказался на месте.
– Чем могу быть полезен? – спросил он у подруг, окидывая их фигуры профессионально цепким взглядом. – Вроде бы вам к нам еще рано. Вы на каком месяце?
– Нет, – смущенно покраснела Мариша. – Я вчера тут у вас была, когда одна женщина из медперсонала чуть не умерла.
